"Виктор Шендерович. Из последней щели (Сб. "Музей человека")" - читать интересную книгу автора

серванты, позорно бежала с оккупированной жилплощади".
...Никодим и Геннадий, забежавшие под плинтус в полуметре от
семеновского тапка, пребывали в стрессовом состоянии и оттого, видимо, не
воздали должного своему героическому предшественнику, но дух его, витавший
над конфоркой, все же осенил их: сочиняя "Воззвание из-под плинтуса",
братья не забыли потребовать немедленного созыва Второго Всетараканьего
съезда.
Возможно ли забыть то, что произошло дальше? Нет, невозможно! Я,
например, помню все так, словно оно произошло вчера, и пусть ноги мои уже
дают сбои, а усы обвисают, память о той ночи по-юношески свежа, по крайней
мере та ее часть, которую не отшибло. Но об этом чуть ниже.
В полночь "Воззвание из-под плинтуса" было прочитано по всем щелям с
таким выражением, что тараканы немедленно поползли на стол, уже не требуя
буфета. Факт, нуждающийся в объяснении. Тараканы, хотя и не могут совсем
без еды, существа чрезвычайно тонкие и очень чувствительные к интонации,
причем наиболее чувствительны к ней те, которые не умеют читать-писать, а
из этих последних - косноязычные.
Выползши на стол, антресольные по привычке организовали фракцию и
потребовали автономии, но им пооткусывали задние ноги, и они сняли вопрос.
Слово для открытия взял Никодим. Забравшись на солонку и вкратце
обрисовав положение, сложившееся с приходом Семенова, а также размеры его
тапка, он передал слово Геннадию для внесения предложений по ходу работы
съезда. Взяв слово и тоже вскарабкавшись на солонку, Геннадий предложил для
работы съезда непременно избрать президиум и вернул слово Никодиму. Тот
достал откуда-то и зачитал список, в котором никого, кроме него и его брата
Геннадия, не было.
В процессе голосования выяснилось, что большинство - за, меньшинство -
не против, а двое умерли за время работы съезда.
Перебравшись вслед за братом с солонки на крышку хлебницы, избранный в
президиум Геннадий дал Никодиму слово по повестке ночи. Никодим взял слово
и, свесившись с крышки, предложил повестку (цитирую по специальному выпуску
"Кухонной правды"):
"...п.9а. Хочется ли нам поесть? (оживленное шебуршание на столе).
...п.17. Как бы нам поесть? (очень оживленное шебуршание, частичный
обморок).
...п.75. Буфет - в случае принятия решений по пп. 9а и 17 (бурные
продолжительные аплодисменты, скандирование)".
В процессе скандирования умерло еще четверо: скандирующая группа была
набрана из совсем молодых тараканчиков; предварительно их, конечно,
подкормили, но, как выяснилось, мало.
При голосовании повестки подраковинные попытались протащить п.90 -
объявление всетараканьего бойкота плинтусным, но с крышки хлебницы им
указали на несвоевременность и самих подраковинных осудили за подрыв
единства. После перерыва, связанного с поеданием усопших и необходимостью
чуток пошебуршиться, съезд продолжил свою работу.
По п.9а прямо с крышки хлебницы выступил Никодим. Теперь, когда
столько воды утекло из нашего крана и жизнь моя подползает к концу, могу
смело сказать: речь эта была едва ли не лучшим из всего, звучавшего на
нашей кухне. Докладчик вложил в нее все, что имел. Не зная устали, бегал он
по крышке, разводил усами и в исступлении тряс лапками, отчего однажды даже