"Маргарита Шелехова. Последнее лето в национальном парке [love]" - читать интересную книгу автора

- Пожалуй, я воспользуюсь вашей любезностью еще раз.
По неровной лесной дороге он вел машину очень медленно, а я сидела
боком, не прикасаясь к спинке сиденья, и разглядывала своего спутника,
чувствуя, как майка потихоньку прилипает к ранам. Машина вырулила на шоссе
и через пятьминут достигла Верхней Пакавене.
- Где же ваш дом?
- Вот этот, с резными конскими головами на крыше. Но, если можно,
остановитесь немного подальше, у сосен.
- Сколько вам лет, Марина Николаевна? - спросил он внезапно, взглянув
на дом.
- Двадцать семь, - ответила я с металлической ноткой в голосе, - но я
знаю, что выгляжу студенткой старших курсов, если вы об этом.
- Всего доброго, - произнес любезный доктор, - обращайтесь ко мне при
необходимости, я поселился не так уж далеко.
- Не укладывается он пока в предполагаемый типаж, слишком уж сдержан
и деловит, - подумала я, еще раз утонув на прощание в его голубых глазах.
Зализывание ран - дело интимное, и я вернулась домой кружным путем,
не попадаясь тетке на глаза, чтобы уберечь стариков от излишних
отрицательных эмоций. АндрейКонстантинович, а именно так звали Красавца,
поехал в райцентр за мелкими покупками. Через час появилась Баронесса с
сообщением, что к Вельме в гости приезжали сыновья - председатель колхоза
Вальдас и прокурор Титас. Братья любили обговаривать свои дела в мамашиной
баньке с кружечками пива в руках, и Барон всегда присутствовал на этих
переговорах в качестве члена-корреспондента, после чего отбывал в поместье
председателя на всю ночь для завершения культурной программы.
Обычно после таких поездок Барон с утра был вялым и прибегал просить
пятнадцать капель (почему именно пятнадцать - сказать сложно), что
соответствовало примерно двум двойным. Баронессу подмывало совершить в
знак протеста какую-нибудь акцию, и мы, надев темные очки, шляпки и
приличные платьица, посетили для начала местный бар, где выпили по чашечке
двойного кофе с пресноватыми крекерами.
Сочетание природной дикости и цивилизации в Пакавене было немыслимым,
и даже местные крестьяне, приодевшись по праздникам, выглядели
законченными буржуями, чего не увидишь в русской деревне.
За соседним столиком сидели две девицы в темных очках и одинаковых
желтых мужских галстуках на голых шеях, потягивая через соломинки свои
коктейли с уму непостижимой важностью. Старшая девица, с нахлобученной на
лоб синей шляпой, звалась Татьяной, а ее малолетняя подруга в
ретро-платочке и глазами в стиле "вамп" откликалась в Пакавене на имя
Суслик. Они, как и мы, раздумывали, чем же расцветить в ближайшее время
свое недолгое существование на этой земле...
Вернувшись домой, я отправилась к тетке и, войдя в комнату, увидела
там давешнего знакомца, беседующего с Виктором Васильевичем.
- Познакомься, Марина, - сказала тетка, - это Андрей Константинович,
он последнее время лечит Виктора, я тебе рассказывала. Андрей
Константинович прибыл недавно, пока ты была в лесу, и сразу же поехал
купаться на Кавену.
И ведь действительно, она не раз рассказывала мне, что года три назад
случайно встретила своего сокурсника по химфаку, у которого племянник
оказался доктором наук, заведующим какой-то странной медицинской