"Маргарита Шелехова. Последнее лето в национальном парке [love]" - читать интересную книгу автора

дура, а Суслик вежливо отвечал, что он и сам такой же.
Не успела я снять джинсы, как из-за поворота дороги донесся радостный
визг, и появился бородатый композитор Сидоров, обремененный своими и
чужими детьми. Сидоровтак любил детей, что, спустя года три, открыл со
своим приятелем Колокольчиковым детский музыкальный театр, и они
завоевали, впоследствии, на этом деле какую-то премию типа "Золотая
пасочка". Сейчас же он нес полоскать постиранное им самим постельное
белье, а была ли у него супруга - мне так и не удалось понять. Не
исключено, что дети просто отпочковывались от Сидорова, и при этом его не
убывало. Все вновь прибывшие мгновенно разделись догола, и Сидоров
зашвырнул простыню в воду.
Процесс полоскания простыней был на Кавене весьма увлекательным
занятием, так как можно было прыгать с мостков на распластанные по
поверхности полотнища. Вот тут меня и постигла беда! Собака Джесси обожала
прыгать в воду парой, а я частенько ее обманывала, только имитируя прыжок.
При этом Джесси не удерживалась и сваливалась в воду в полном одиночестве,
а потом выбиралась на берег с громким обиженным лаем, взмучивая ногами
черный жирный ил.
Когда я прыгнула на сидоровскую простыню, Джесси тут же сиганула
вслед. Простыня не дала уйти мне под воду достаточно быстро, и собака,
почуяв неладное, стала загребать когтями по моей спине. Результат оказался
весьма плачевным. По общему мнению, композиция из простыни, женщины и
собаки, замоченная в черной воде с кровью выглядела нестандартно, но лично
я предпочла бы оказаться в толпе зрителей. Убитая непонятным, собака
поползла на берег, я же поднялась на мостки и сказала: "Ну, вы, ребята,
даете!" (эта фраза в чуть измененном варианте впоследствии стала ключевой
в "Особенностяхнациональной охоты").
Самым расторопным оказался Красавец - именно он успел подать мне
руку, осмотреть спину и предложить воспользоваться его автомобильной
аптечкой. Мы отошли к машине, где он быстро смазал царапины йодом и
какой-то мазью.
- Что это за мазь? - спросила я в силу природной недоверчивости.
- Это вытяжка из свиного глаза, мне подарили мои коллеги из Института
Гамалея, они сами ее составляют, и раны рубцуются в момент.
- Значит, я в руках профессионального лекаря?
- Безусловно. Полагаю, минут через десять раны подсохнут. Я могу
подвезти вас к дому, мне все равно пора уезжать.
- Ну, как там, очень страшная картина? - спросила я, поблагодарив за
помощь.
- Не очень, до свадьбы заживет.
- Значит, через неделю!
- Вас можно поздравить? - спросил он, помолчав.
- Нет, свадьба у хозяйского сына, но я приглашена.
- Значит, вы дачница?
- Да, уже пять лет. А вы, какими судьбами в Пакавене?
Оказалось, он приехал отдохнуть сюда по рекомендации своей знакомой,
и первые часы оставили самые благоприятные впечатления о здешних краях. В
благодарность за помощь я рассказала о кабаньей опасности и обрисовала
вкратце местные достопримечательности.
- Так вы едете со мной?