"Грэм Шелби. Клятва и меч " - читать интересную книгу автора

пытаясь проникнуть в их смысл. Нет, Матильда не сказала прямо, что Бриан был
отцом ее старшего сына, но она наверняка неспроста упоминала о дате его
рождения и о цвете волос. Не было сомнения лишь в одном - Бриан находился
рядом с Матильдой, когда она забеременела.
Бриан признал этот факт, но отрицал свою близость с Матильдой. Его
приезд в Анжу лишь случайно совпал с зачатием Генриха.
- Тогда почему же Матильда так подробно рассказывала вам о Генрихе, и
только о нем?
- Один Бог знает, - пожал плечами Бриан. - Возможно, в ней говорило
просто обычное тщеславие матери. Элиза...
- Да, - горько сказала жена, - сейчас вы назвали мое имя. Но все это
время на устах у вас было одно имя - Матильда. Признайтесь, вы ведь влюблены
в нее, и вы были в Анжу, когда она... и вы... Боже, что я говорю?
Бриан так хотел успокоить ее, что вынужден был сказать неправду. А что
ему оставалось делать? Ведь он действительно был с Матильдой в те летние
месяцы, восемь лет назад.
И он действительно спал с ней.
И он верил тому, о чем она почти прямо сказала.
Но если это было правдой... Когда Стефан будет смещен и его место на
английском троне займет Матильда, то ее старший сын станет
принцем-наследником, а он, Бриан Фитц, - отцом будущего короля. Короля!
Да, он спал с Матильдой. Он был виновен, Элиза права в своих
подозрениях. Но он отчаянно сдерживал готовый вырваться из горла нервный
смех. Он согрешил - но лишь один раз. И это было его единственной изменой за
все годы супружества. Одна-единственная торопливая близость в приступе дикой
страсти - граф Готфрид должен был вот-вот приехать, и из этого впопыхах
пролитого греховного семени мог вырасти будущий король Генрих II! От
ликования и вины у него кружилась голова.
Бриан подумал о вельможах, которых он хорошо знал, - о Милесе
Герифордском, Болдуине де Редверсе и других, кто жил жизнью легкомысленных
гуляк и не знал мук совести. Все они считались хорошими людьми, заботливыми
мужьями и примерными семьянинами, но тем не менее оставались большими
любителями женщин. Домашние служанки и графини, скотницы и придворные дамы
нередко разделяли с ними постель, и никто не обращал на это серьезного
внимания, даже их собственные жены. У них рождались внебрачные дети, и они
не уступали в этом покойному королю Генриху I и другим сластолюбивым
монархам, и никто не бросил им в лицо ни слова упрека.
Нервный смех Бриана был вызван также мыслью: а ведь Элиза отнеслась бы
к греху куда легче, будь его избранницей не Матильда, а любая другая
женщина. Хотя, говоря по правде, это она выбрала его.
Но Бриан, как и любой мужчина, не до конца понимал свою жену. Да, ее
мучила ревность, но еще больнее для Элизы было осознавать, что та, другая
женщина смогла подарить ему сына. Что означало ее бесплодие. Элиза боялась
этого больше всего на свете. Впрочем, в те времена многие страдали этим
пороком. Так называемой восточной болезнью, поскольку первые поселенцы на
Святой земле зачастую не имели детей, словно заразившись от пустыни этой
страны ее бесплодием. И не было более оскорбительного вопроса, чем
язвительное: "Неужели вы не способны зачать ребенка?"
Теперь, после визита Матильды, супруги уже не задавали себе этого
мучительного вопроса: кто же из них виноват в том, что Уоллингфорд доныне