"Вильям Шекспир. Сонеты (Пер.С.И.Турухтанова) " - читать интересную книгу автора

кто жил один, для вечности никто".
Как отмечал еще Генрих Гейне язык Шекспира передан ему его
предшественниками и современниками: "Стоит лишь бегло перелистать Collection
of plays Додслея, чтобы заметить, что во всех трагедиях и комедиях того
времени господствует тот же стиль, те же эвфуизмы, та же преувеличенная
манерность, неестественность в словообразовании, те же concetti, то же
острословие, те же вычурные извороты мысли, которые мы встречаем и у
Шекспира и которые вызывали слепое восхищение и у ограниченных умов;
проницательный же читатель если не осуждал их, то снисходительно прощал, как
нечто внешнее, как требование времени, которое приходилось по необходимости
выполнять". {Генрих Гейне Собр. Соч., т. 7, М, 1958. C. 221.}
О сделанных С.Я. Маршаком переводах сонетов Шекспира А. А. Фадеев
заметил, что эти переводы являются "фактами русской литературы". Будем
помнить об этом. Но поговорим о переводах. Есть правило, что переводимое
произведение должно сохранять историческое и национальное своеобразие. Оно,
на наш взгляд, соблюдено. Мы знаем, что в последнее десятилетие появилось
много новых переводов Шекспира, и пьес, и, в особенности, сонетов,
достаточно только заглянуть в Интернет. Впрочем, на сайте чаще всего речь
идет не о целенаправленной работе переводчика, а о быстром, недостаточно
продуманном переводе одного-двух любовных стихов, вероятно следствиях
последнего романа, об имитациях-переложениях, маньеристских опытах и т.п.
Можно только порадоваться такому увлечению молодых соотечественников,
делающих Шекспира "под себя". Количество хорошо знающих английский язык
читателей неизмеримо возросло. В нашей книге рядом с переводом есть
английский текст, и недовольный может поквитаться предложив издательству
свой законченный труд.

Оксана Тимашева


I


From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thy self thy foe, to thy sweet self too cruel:
Thou that art now the world's fresh ornament,
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And tender churl mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.


1