"Вильям Шекспир. Сонеты (Пер.В.Брюсова) " - читать интересную книгу автора

удастся не ранее первых чисел _июля_ (около 8-10) {"Точно" (примечание В. Я.
Брюсова).}. Если это уже поздно, очень извиняюсь, что не мог известить
раньше. Я не знаю, какую форму избрали другие переводчики {Кроме В. Я.
Брюсова, а переводах сонетов Шекспира участвовало шестнадцать поэтов.}. Если
бы _все_ сонеты переводил я один, я постарался бы передать и особенности
шекспировского стиха. Теперь же это оказалось бы, вероятно, диссонансом в
ряду других переводов. Поэтому я решил выбрать обычный русский пятистопный
ямб с правильным чередованием мужских и женских рифм. При передаче выражений
я тоже буду заботиться не столько о воспроизведении стиля подлинника (ведь
каждый переводчик стал бы здесь умствовать по-своему), сколько о
правильности и ясности русского языка".
10 июля 1903 года Брюсов отправил Венгерову сделанную им работу при
следующем письме:
"Наконец решаюсь послать Вам свои переводы шекспировских сонетов.
Сознаюсь, однако, что они мне совсем не удались. Это вовсе не Шекспир, а
пересказ его тем очень "своими" словами. Я не решаюсь, однако, задерживать
Вас дальше, не зная, в каком положении находится печатание Вашего издания.
Иногда и плохой перевод, полученный вовремя, бывает полезнее самого
хорошего, из-за которого приходится откладывать печатание листа.
Очень затрудняло меня незнание, какими соображениями руководились
другие переводчики? Может быть, они избрали 6-стопный стих, тогда работа
значительно облегчается. Или, может быть, они ближе моего держались
подлинника, употребляя только мужские рифмы? Наконец, может быть, они
выдерживали везде цезуру на второй стопе?
Если время терпит, я переработал бы свои переводы, т. е. просто перевел
бы все четыре сонета снова".
На последние слова Брюсова Венгеров ответил в утвердительном смысле, и
Брюсов послал ему открытое письмо (почтовый штемпель - Москва, 29/VII 1903)
следующего содержания:
"Итак, _очень_ прошу не печатать моих переводов в том виде, как я их
Вам доставил. До 15 августа (принужден брать "крайний" срок) непременно
доставлю исправленные. Относительно Ваших замечаний пишу Вам сегодня
подробно".
Несколько позже Брюсов отправил Венгерову следующее письмо:
"Посылаю Вам свои переводы сонетов исправленными. Вы заметите, что я
изменил очень многое: Кое-где стихи вышли тяжелее, но перевод везде стал
ближе к подлиннику и включил много такого, что прежде было мною пропущено.
Однако два места, указанные Вами как не совсем верная передача,
остались неизменными. Это - заключительное двустишие LIX сонета и "каменья"
в LX. Соглашаюсь, что двустишие не вполне точно передает подлинник, но мне
кажется, оно не противоречит ему; рисунок подлинника стерт, "смазан",
перевод слаб, но не ошибочен; лучшего мне сделать не удалось. Что же
касается "каменьев", то, на мой взгляд, это выражение совершенно
соответствует образу подлинника; и Вы сами делаете примечание к подстрочному
переводу: "покрытому камешками".
Может быть, в некоторых местах Вы предпочтете первую редакцию моего
перевода. Я, конечно, ничего против этого не имею, хотя сам предпочитаю
вторую. Так, например, можно бы заменить прежним чтением 1-ю строфу LIX
сонета, которая теперь выражена довольно-таки запутанно (но мне непременно
хотелось указать, что автор не выдает высказываемые суждения за свои) {1}, и