"Лев Шейнин. Западня ("Записки следователя") " - читать интересную книгу автора

Тер-Аванесов за многие годы своей работы в финотделе совершил хотя бы один
проступок. Напротив, его отношение к своим служебным обязанностям было
безупречным, и это признавали все.
Что же могло столкнуть этого образованного, в прошлом честного и вполне
зрелого человека с пути, по которому он твердо шел вот уже столько лет?
Однако ответ на этот вопрос мог дать только он один, а он явно не хотел
этого делать. Несколько раз после окончания допроса я пытался завести
разговор на эту тему, объяснял Тер-Аванесову, что интересуюсь этим "не для
протокола", но он только грустно усмехался и тактично, но решительно
уклонялся от ответа.
Между тем следствие по этому делу подходило к концу. Женам обвиняемых
были разрешены еженедельные свидания с мужьями, и каждый четверг ко мне
приходили эти женщины за ордерами на свидание. В частности, являлась и жена
Тер-Аванесова, на которой он женился за два года до своего ареста, - очень
красивая молодая женщина с большими зелеными глазами, пикантно вздернутым
носиком и пухлым, капризным ртом.
Она, как и все жены обвиняемых, держалась очень скромно, справлялась о
здоровье мужа, получала ордер и, кивнув головкой, удалялась. Я заметил, что
всякий раз она приходила в сопровождении молодого, элегантного блондина,
примерно одного с нею возраста, который всегда ожидал ее в коридоре, а потом
уходил вместе с нею. Раза два я случайно увидел в окне, как они шли по
набережной Фонтанки под руку; она смеялась, а он что-то ей весело
рассказывал. Потом я заметил, что, приходя за ордером на свидание,
Тер-Аванесова обычно приносила с собою обшитый полотном, в виде почтовой
посылки, сверток с продуктами, который она передавала мужу через
администрацию тюрьмы. Я обратил внимание на то, что надпись на свертках
всегда отлично выписана синей краской - уверенными, твердыми,
профессиональными штрихами.
- Кто это вам так лихо рисует надписи на передачах? - спросил я ее
однажды, когда она вошла в мой кабинет, держа такой сверток в руках.
- Это один наш друг - ответила она, чуть покраснев.
- Тот самый, который вас обычно сопровождает? - спросил я.
- Да, - не очень охотно ответила она.
Я не стал больше ее расспрашивать, тем более что этот вопрос не имел
прямого отношения к делу, но про себя подумал, что Тер-Аванесов
расплачивается за то, что женился на женщине, которая лет на двадцать пять
моложе его. В данном случае эта ситуация, весьма опасная уже сама по себе
осложнялась и тем, что муж этой женщины находился в тюрьме и она знала, что
минимум на который он может рассчитывать, - это десять лет лагеря, а в
худшем случае ему угрожает расстрел, так как в те годы статья 114-я, часть
вторая, ему предъявленная, предусматривала такую карательную санкцию.
Мне, как и всякому следователю, увы, приходилось не раз убеждаться в
том, что жены обвиняемых редко остаются верны своим мужьям. Иногда еще в
стадии следствия по делу эти молодые женщины уже начинали озабоченно
подыскивать "запасный аэродром", как однажды цинично и прямо сказала мне
одна из них.
Жена того самого Платонова, который погиб из-за котиковой шубки для
нее, - статная, полногрудая, ленивая шатенка, всегда надушенная, модно
причесанная и кокетливая, - несколько раз вообще не являлась за ордерами на
свидание, и когда я, получив от него отчаянное заявление, вызвал ее и