"Аскольд Шейкин. Испепеляющий яд" - читать интересную книгу автора

Дверцы книжного шкафа распахнуты, книги разбросаны по полу, многие из
них раскрыты веером.
Искали какой-то листок, конверт, который мог быть в книгу заложен.
Стулья тоже перевернуты. Кожа сидений вспорота. Искали и там. Значит, в
ящиках, в книгах, того, что интересовало, не нашлось.
Тишина по-прежнему была полной. Ни с улицы, ни из глубины дома не
доносилось никаких звуков.
Поднявшись на цыпочки, Шорохов подошел к Чиликину, наклонился, приложил
руку к его груди. Мышцы одеревянели. Пригляделся: кровь на полу - сухое
пятно. Убит не меньше шести часов назад.
Но почему горит лампа на подоконнике? Притом - керосина убыло не так
много. Зажгли, самое большее, час-полтора назад.
Знали, что должен придти Мануков? Поджидали?
Шорохов еще раз склонился над трупом Чиликина.
Костюм не смят, руки спокойно вытянуты.
Не сопротивлялся.
Что же тут было?
Пуля вышла и верхней части лба, у кромки волос. Стреляли сзади, в
затылок, притом снизу вверх. Объяснить можно только так: убили неожиданно,
скорей всего в приятельском разговоре, незаметно занеся руку с револьвером
за спину. Предательство. Что еще и могло быть?
Шopoxoв снова отступил в темный угол.
Итак, убили. Потом приступили к обыску. Начали с письменного стола.
Вывернули ящики. Перерыли книжный шкаф. Перетрясли книги. Взялись за стулья.
Вспороты сидения трех. Четвертый стул пощадили. Значит, то, что искали,
нашли. Или - кто-то помешал. Не он ли своим приходом?
Шорохов услышал тяжелые вздохи. С ужасом перевел глаза на Чиликина.
Жив?
Другое! Шум чьих-то шагов.
Выхватив наган, прижался спиной к стене.
Лампу смело с подоконника.
Успел удивиться: "Где же звук выстрела?"
В комнате была еще одна дверь. От удара она распахнулась. В темноте
какой-то человек пробежал мимо Шорохова.
Уходить и ему? У крыльца напорешься на того, кто только что пробежал.
Или на того, кто выстрелил в лампу. Если не было слышно звука, значит,
стреляли с улицы.
Кто?
Стена, к которой спиной прижимался Шорохов, содрогнулась. Из той,
другой, только что раскрывшейся двери, в комнату ворвалось пламя, волной
покатилось по полу.
Шорохов не заметил того, как миновал переднюю, спрыгнул с крыльца. На
противоположной стороне улицы остановился.
Дом полыхал. Горбатилась, рассыпалась, охваченная огненными вихрем,
крыша.
Из соседних дворов, домов выходили люди. Толпились у крылечек, калиток.

* * *

Утром Шорохов покинул Таганрог. Извозчику приказал ехать такой дорогой,