"Аскольд Шейкин. Резидент " - читать интересную книгу автора Начальник станции перебил его:
- Почти от самого Царицына человек хворый ехал! - он, как на незнакомого, посмотрел на Леонтия. - Что вам угодно? Вы ко мне? - К вам, - проговорил Леонтий с улыбкой: начальнику станции он немало переплатил и "катериненками", и "керенками", и донскими деньгами и твердо рассчитывал на его расположение, - дело у меня к вам очень важное... Военный комендант привстал из-за стола: - Что такое? Почему вы зашли? - Я подумал было, - Леонтий, как только мог, изображал смущение: беспомощно улыбался, бестолково водил руками перед собой, - вагончик с солонинкой погружен утром еще. Нельзя ли до Зверева подцепить? Поезда, говорят, туда скоро пойдут. Комендант сморщился: - Мало ли какие поезда! И вообще - что это? Заходите, как к себе домой, лезете во всякую щель... Леонтий, пятясь, отступил к порогу: - Так ведь торговля. Товар же... Вагончик с утра погружен, - дверь за ним захлопнулась, но он все еще повторял с улыбкой: - Торговля... Вагончик погружен... Он пытался осмыслить то, что узнал. Во-первых, какой-то состав шел из-под самого Царицына. Но и под Царицыным был фронт! Состав шел с фронта на фронт. Если в нем находилась воинская часть, значит, там позиции ослабили. Во-вторых, поезд уже прибыл на станцию, раз речь идет о замене заболевшего кондуктора, но в то же время на вокзале народа не прибавилось, на перроне не слышалось ни шума, ни топота. А допустить, чтобы солдаты эшелона, только в одном случае: если их оттуда не выпускали. Но что же тогда за войска в этих вагонах? Штрафники?.. Однако, судя по разговорам с Горинько и Фотием Фомичом Варенцовым, провиант этим эшелонам не нужен вообще. Значит, и штрафников нет в них! Но тогда кого же все-таки везут с Царицынского на Воронежский фронт? Что можно было предпринять? Пожалуй, только одно: срочно послать через фронт сообщение - происходила не рядовая переброска войск, к ритму которых приспособлены визиты обычных связных. Совершалось нечто совсем другое, непонятное. Он мгновенно нашел, кто может выполнить его поручение: Мария Полтавченко. Хорошая дивчина! Он попытался представить себе, какие у нее глаза, волосы, лицо, и вдруг не смог. Оказалось, он ничего этого не запомнил. Восхищение, которое он испытал, когда узнал, что она тоже боец отряда красных разведчиков, заслонило в его сознании черты ее облика. Да. Марию и послать через фронт. Но ведь она не поверит ему! Еще бы. Через два дня после ареста матери придет торговец, который водит дружбу с начальником городской контрразведки, и даст шпионское поручение. Кто тут поверит? И Матвей не поверил бы: ему было шесть лет от роду, когда он, Леонтий, покинул дом. Что Матвей помнит о нем? Почти ничего. А что видел и знает? Спекулянт, разбогатевший на деньги, появившиеся неизвестно откуда. Поверить - если вот так прийти и прямо сказать - могла б только Настя: она знает, каким он был в юности. Но имеет ли он право на это? Ведь еще |
|
|