"Аскольд Шейкин. Резидент " - читать интересную книгу автора

- В депо, - перебил его Афанасий. - Шел ты с Богаевским в обнимку, и на
морде у тебя было написано презрение. И прежде всего ко мне.
- Какое ж презрение! - с шутливым укором проговорил Леонтий. - Я ж тебя
всегда, с малых лет еще... И потом, видел я тебя в последний раз не в депо,
а вчера вечером на вокзале...
- И тогда тоже было презрение, - с той же шутливой значительностью
подхватил Афанасий. - И откуда оно в тебе появилось? А?..


* * *

Поговорить серьезно не удалось. Домик был хотя и не маленький, из двух
половин, и выстроен основательно, но каждый раз, когда Леонтий начинал
говорить, он чувствовал, что за стенкой, прислушиваясь, замирают и жена
Афанасия Пелагея и ее отец, и решил не рисковать. Он сказал, что у него
действительно есть важное дело, но поговорят они о нем не здесь, а в лавке.
- Ладно, - сказал Афанасий так, словно это все было ему безразлично. -
В лавке, так в лавке. Я сегодня работаю в ночь, так что, если хочешь, сразу
после обеда, часика в три-четыре, я к тебе и наведаюсь.


* * *

Вернувшись в лавку, Леонтий сел за конторку, глядя на то, как идет
торговля, слушая, как балагурит Евграф, получая деньги и давая сдачу так,
чтобы к концу дня осталось как можно меньше денег донских, побольше
николаевских и на худой конец "керенок", и думая о том, куда бы спровадить
своего компаньона к тому времени, когда придет Афанасий.
Торговлю, как и обычно, закончили около часу дня, закрыли дверь на
засов. Евграф начал считать выручку.
- Ну какой ты купец, Леонтий, - тянул он при этом. - Ты ж будто чужим
торгуешь. Или ты в министры метишь, або в монахи? Ей-богу, ты ведь и деньги
не любишь. Скупой ты, может?.. Мир в тартары катится, а ты копейку на себя
жалеешь... Или, может, ты социял-демократ? Тогда ты в Ростов поезжай. Там
социял-демократы газету свою издают. Чудно как: в Москве социял-демократы, и
в Ростове социял-демократы. С одних наши готовы шкуру содрать, другие в
Войсковом Кругу заседают. Ну да, я-то думаю, коли красные напрут, казаки
всех наших социял-демократов порежут. И разбираться не будут: господь на том
свете разберет! Под Таганрогом мужики в казаков из пулемета стреляли, так
ить все село сожгли - и богатых, и бедных, и малых, и больших...
Всякий раз, когда Евграф видел много денег, он мял их, перекладывал с
места на место. "Пятак лю-юбить надо, - говорил он. - И чего это жизнь такая
тыщевая стала?.."
Болтовня его на время прервалась. Потом он опять обратился к Леонтию,
но уже понизив голос До шепота:
- А был бы ты, Леонтий, человек, предложение б у меня к тебе было. Во
предложение! Что там эта торговля! Сто дней - сто рублей! Гроши!
- Какое у тебя может быть предложение? Пьянки да драки.
Евграф не обиделся:
- И это дело, - он придвинулся к Леонтию поближе и спросил совсем уже