"Аскольд Шейкин. Дарима Тон" - читать интересную книгу автора

а ночь, вьюга была. Потом проверяли: микронная точность. Так
и на заводском стенде не получается. А что у меня в руках
было? Ключ да кувалда.
Она мучительно свела к переносице брови.
- Ключ да кувалда! Но ты понимаешь, что это такому чело-
веку, как ты? Свайная баба для пианиста! Твоим рукам рабо-
тать с прецизионными сервосистемами! Всякую твою техническую
мысль должны подхватывать миллионы специалистов! А ты... Ты!
И еще не знаешь об этом! Но ты же должен! Ты не имеешь права
это в себе потерять.
Все ее отношение к нему стало другим. Сомнений не было.
Теперь она смотрела на него не только с восхищением, что
случалось и прежде, но и как на человека, суждения которого
преисполнены самого высокого смысла.
- Скажи, - попросил он и подивился тому, насколько вдруг
тон его собственного голоса тоже переменился, - что я мог бы
сейчас для тебя сделать? За то время, которое ты еще будешь
здесь?
- Ты все уже делаешь, - покорно ответила она. - Ты понял
главное: тому, кто идет по времени, очень нужен душевный по-
кой.
- Покой! - со злостью вырвалось у Зубцова. - Покой! Но
это так мало!..
В 2 часа 30 минут следующего дня она улетела. Все было
проще простого. Они стояли у вагончика.
- Надо же, - сказал Зубцов, - взять и вот так, налегке,
появиться.
- Почему налегке... - Дарима Тон рассмеялась. - Знаешь,
как много вмещается в одной голове! - Привстав на цыпочки,
она провела по его кудрям ладонью. - Ты хороший человек.
Спасибо.
Зубцов улыбался. На самом деле ему было тяжело настолько
и такая безысходность владела им, что он едва удерживался,
чтобы не закричать от сознания собственной беспомощности.
Воздух начал вздрагивать, как будто друг о друга ударя-
лись листы железа. Сперва едва слышно, потом сильнее, гром-
че, чеканной. День на какието мгновения потемнел. На том
месте, что и вчера, появился сноп бьющих в небо радужных
струй. Дарима Тон приблизилась к этим струям, шагнула в них.
Обернулась к Зубцову.
- До свидания, Федор! - услышал он ее звонкий и уже уда-
ляющийся голос.
Все исчезло.
Зубцов посмотрел на лес, на белые облака, неподвижными и
плотными клубами висящие в голубом небе, на солнце, на зеле-
ный вагончик. Все это выглядело нестерпимо резким, словно
очерченным тонкими ослепительно яркими линиями.
Он подошел к скважине. Манометры показывали свои законные
45 атмосфер.
Зубцов поднялся в вагончик, включил транзистор. Кроме