"3иновий Шейнис. Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек " - читать интересную книгу автора

какому-то подозрительному постоялому двору. Мы валимся на первую скамейку и
делаем вид, что засыпаем "мертвым сном".
Выбравшись из кабака, Литвинов и Блюменфельд идут в баню, моются,
чистятся, потом идут в другую. Так они весь день и ходят из бани в баню.
Около двух недель прячутся в городе на квартире, рискуя ежеминутно быть
выданными хозяйкой. Однажды ночью Литвинов и его спутник покидают Киев,
полями и лесами пробираются на Житомирское шоссе и от ближайшей станции едут
до Вильно. Там явка. Из Вильно они уезжают вместе с контрабандистом, который
взялся перевести их через границу. Литвинов вспоминал: "На какой-то
маленькой станции мы сходим с поезда и продолжаем путь на лошадях до
пограничной деревушки, где проводим сутки, прячась в стогах сена от объездов
пограничной стражи. С самой Вильны нам внушает подозрение один из спутников,
молодой человек, который не сводил с нас глаз. Шевелится все время
беспокойная мысль, не провокатор ли это, собирающийся "накрыть" нас на самой
границе, у заветной цели. Наконец ночью нас выводят из стогов сена,
контрабандист предлагает пройти некоторое расстояние пешком, потом бегом,
наконец слышим его радостное сообщение, что мы перешагнули границу, уже
находимся на территории Пруссии и можем, если желаем, подкрепиться в
находящемся неподалеку кабачке "хлебным вином". На радостях пьют все, а мой
спутник, принципиальный трезвенник, залпом выпивает стакан водки и сразу
хмелеет".
Вскоре после побега начальник гродненского губернского жандармского
управления доносил в департамент полиции, что полицейским агентам удалось
получить три письма Литвинова, посланные из-за границы матери в Белосток.
Письма эти очень лаконичны, но позволяют понять, что чувствовал и
переживал в те дни молодой искровец, вырвавшийся из тюрьмы.
"10 сентября, Станупенель.
Из Лодзи Вам сообщили, вероятно, каким образом я распростился с
Лукьяновским замком и с Россией (не навсегда). Известны Вам, значит, и
некоторые подробности. Измучился я физически и нравственно за эти дни, как
никогда. Но близок отдых. Десять дней чувствовал над головой дамоклов меч
военного суда за побег, а теперь вне опасности. Поймите, что вследствие
усталости писать много не могу. Напишу из Берлина или Швейцарии.
Любящий Вас Макс.
Пока пишите Берн, до востребования, Абрам Лурие, Швейцария. Привет
всем".

"Берлин, 11 сентября.
Дорогие!
Только что прибыл в Берлин, так что отдохнуть еще не успел. Пока
чувствую себя счастливым. Довольны ли Вы? Прощайте, напишу через дня 2-3 о
своих планах. Целую.
Ваш Макс".

Письмо датировано полицией. Указаны следующие даты: 14.IX - 18.IX.
"Дорогие! Извещаю Вас о своем здоровье и благополучии. В Берлине за три
дня еще больше устал. Сейчас уезжаю. Пока не приеду в Швейцарию и не отдохну
немного, писать подробно не обещаю.
Ваш Макс".