"3иновий Шейнис. Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек " - читать интересную книгу автора

обороне, бросились на него, и, повалив на землю, накинули ему на шею
веревочную петлю и закрыли голову одеялом, а рот заткнули платками,
исцарапав при этом до крови губы и щеку, другие же их товарищи забросили на
ограду железную кошку с привязанной к ней веревочной лестницей, после чего
11 человек арестантов... взобрались по этой лестнице на ограду и, соскочив с
нее на арестантские огороды, скрылись. Затем державшие Оверченко товарищи их
освободили его и отправились по камерам. Оверченко же дал выстрел, на
который немедленно явился и. об. помощника начальника тюрьмы Сулима, а затем
и другие лица".
Выстрел перепуганного насмерть Оверченко не помог. Помощник начальника
тюрьмы доложил начальству о побеге. В киевском жандармском управлении
приняли самые энергичные меры к поимке беглецов и, как полагается,
немедленно телеграфировали в Петербург. Тюремщики и примчавшиеся на подмогу
полицейские обшарили всю округу, но искровцев и след простыл. В Киеве и
Петербурге было решено, что искровцы попытаются перейти границу. Из Киева в
Вержблово пограничному жандармскому офицеру была отправлена шифрованная
срочная телеграмма: "Восемнадцатого августа из Киевского тюремного замка
бежали одиннадцать политических арестантов... Благоволите усилить наблюдение
за проездом из России за границу лиц, внушающих подозрение, и в случае
сомнения самоличности арестуйте и телеграфируйте".
Телеграммы были отправлены на все пограничные пункты западной границы и
в 295 городов Российской империи.
Жандармы явно поспешили. Литвинов и его друзья в тот день даже не
собирались переходить границу. Это произошло лишь через две недели. Где был
Литвинов эти дни, что он делал?
В марте 1951 года Литвинов рассказал об этом на торжественном собрании,
посвященном 50-летию "Искры". По плану, разработанному киевской организацией
"Искры", ночевки в городе исключались, ибо опасались неизбежной облавы.
Беглецы должны были сами разработать дальнейшие маршруты. Предполагалось,
что Литвинов и еще три товарища в ту же ночь выберутся из города на лодке по
Днепру. Лодка была заготовлена и ждала их в условленном месте. Но неожиданно
все изменилось. "Спустившись по веревке, - рассказывал Литвинов, - я
бросился бежать, но в нескольких шагах попадаю в овраг и натыкаюсь на
человеческое тело. Кругом тьма тьмущая... Человек тяжело дышит и едва смог
назвать свое имя. Оказалось, что это один из наших беглецов, Блюменфельд,
который вследствие сердечной слабости и сильнейшего нервного напряжения не в
состоянии двигаться. Что же тут делать? Не оставлять же товарища в таком
беспомощном положении. Я пробовал было нести его на себе, но ноша оказалась
непосильной. К тому же я сам до боли расцарапал руку при спуске по веревке.
Оставалось лечь и выжидать, но тут раздался выстрел... Мы слышим шаги людей
и топот лошадей проносящейся мимо погони. Проходит томительных два часа, мы
слышим, как погоня возвращается. Из долетающих до нас ругательств и
восклицаний узнаем, что изловить никого не удалось.
Тем временем Блюменфельд приходит в себя, и мы решаем тронуться в путь.
Но куда направиться? На лодку опоздали - условный час прошел. С
предосторожностями ползем по пустырю на четвереньках, пока не выбираемся на
первую городскую улицу. Внешний вид у нас весьма не респектабельный: ибо
ночь была дождливая, и мы, ползая, испачкали одежду. Прикидываемся пьяными:
шатаемся, изображаем пьяное пение. Извозчик предлагает нам свои услуги. Мы
садимся на дрожки и заявляем: "Вези в кабак, куда хочешь". Он привозит нас к