"Павел Шехтман. Пламя давних пожаров " - читать интересную книгу автора

не выходили газеты, не работали почта, телефон, телеграф. Встали
нефтепромыслы. После ряда кровопролитных столкновений с полицией и войсками
рабочие добились заключения коллективного договора - первого в России. 31
декабря стачка прекратилась. Но вскоре пришло известие о расстреле 9 января,
о, баррикадах на Васильевском острове... Как раз в эти дни (12 января)
произошло одно, с виду малозначительное, происшествие. А именно, два
солдата-армянина конвоировали от следователя в тюрьму восемнадцатилетнего
Була-Ага-Реза-оглы, обвинявшегося в покушении на убийство богатого армянина.
Молодой человек попытался бежать и получил штыковое ранение, оказавшееся
смертельным. В татарских кварталах стали поговаривать, что армяне нарочно
убили мусульманина. (См.: "Р.С.", 9.2.1905). Между тем жизнь шла своим
чередом. Забастовали типографские рабочие, и город остался без газет. На 19
февраля была намечена демонстрация рабочих; напуганные полицейские думали,
что демонстрация будет вооруженной. Именно в этот момент невидимая рука
привела в действие механизм межнациональной вражды. Очевидно, одним ударом
надеялись убить нескольких зайцев: "проучить" непокорных армян, напугать
интеллигенцию, дезорганизовать рабочее движение и направить энергию
недовольства в безопасное для властей русло. Чины полиции сообщили татарам,
что армяне собираются устроить им резню, и настойчиво советовали опередить
армян. Пошли слухи, будто армяне готовятся напасть на мечети, резать там
свиней и перебить всех мулл (см.: "Санкт-петербургские ведомости", 4.3.1905,
в дальнейшем - "СПб вед."), что они для этого заготовили склад бомб и, по
выражению сотрудника "Каспия" А. Агаева, "выписали известного турецкого
главу армянских шаек Андраника" ("СПб вед.", 22.4.1905). Околоточный
Шахтахтинский раздавал татарам "листки, в которых... указывалось, что армяне
на Кавказе издавна являлись нацией, подавляющей и угнетающей другие
национальности, в том числе и татар, что они деятельно агитируют в пользу
уничтожения царской власти и что их поэтому следует бить" (Старцев, гл. 3).
Впрочем, раздавали не только листки, но и оружие (там же). И это при том,
что в Баку с разрешениями на ношение оружия было строго...*. Особенно зорко
следили, чтобы не оказалось недозволенного оружия у армян.
____________________
* "Для того, чтобы купить какого-нибудь несчастного
"револьвера-бульдога"... необходимо подать прошение высшим чинам
администрации и ожидать разрешения... на протяжении целых месяцев", -
жаловался современник ("СПб вед.", 30.8.1905)
____________________
В народе все упорнее поговаривали, что скоро будет "бунт между армянами
и татарами". (Заявление Монтина. Цит. по: "Рабочее движение...", стр.100)
Интеллигенция, долго посмеивавшаяся над слухами, распускаемыми, по ее
мнению, "с целью отвлечь общественное мнение от рабочей манифестации",
наконец спохватилась. В редакции газеты "Каспий" состоялось совещание
армянской и татарской интеллигенции. Избрали комитет из 5 человек "для
предотвращения возможных недоразумений" ("СПб вед.", 22.4.1905) А между тем
иные члены этого совещания (Тагиев, Топчибашев) участвовали и в других
совещаниях, чисто татарских и отнюдь не миротворческих... Затем на татарских
домах появились надписи мелом и углем: "Я Алла"! (С Богом!). Русские дома
отметили надписями: "урус". (См. Старцев, гл. 3). Наступил февраль.
"Воскресенье, 6 февраля, был действительно ясный, солнечный, хотя и ветреный
день, - пишет корреспондент "Русского слова" К. Миров. - На огромной,