"Наталья Шегало. Меньше, чем смерть ("Больше, чем власть" #2) " - читать интересную книгу автора

самый крупный транспарант. "Карлос, я тебя люблю!" - признавались несколько
плакатов поменьше. На помост, галантно ведомая за руку распорядителем
праздника, величественно вплывала, волоча за собой длинный шлейф, уже
знакомая Сове Милана дель Астра в огненно-красном вечернем платье.
В этот момент лорд Тонатоса наконец соизволил оторваться от созерцания
арены и оглянулся на Сову.
- Как вам нравится церемония открытия, леди? - любезно поинтересовался
он.
- Я бы предпочла купить сидячий билет, - с вызовом ответила Сова,
отметив про себя, что ей больше нравилось, когда он обращался к ней как к
"офицеру Эвери".
Диктатор махнул рукой, и второе кресло, вероятно, заранее
заготовленное, но не предложенное Сове без приказа лорда Тонатоса, мигом
доставили в ложу. Сова уселась, с удовольствием вытянув ноги. Пока она
наслаждалась вновь обретенным комфортом, над затаившим дыхание стадионом
грянули первые аккорды, и вслед за торжественной музыкой серебром разлилось
над ареной колоратурное сопрано Миланы дель Астра. Все четыре экрана
принялись подробно, в разных ракурсах демонстрировать публике пышный,
похожий на тропический цветок наряд эстрадной знаменитости. Сова не была
искушенной ценительницей музыки, но, взглянув на лицо лорда Тонатоса,
пожалела о своем равнодушии к прекрасному: прикрыв глаза, диктатор,
казалось, погрузился в блаженное забытье. Однако стоило ей задержаться
взглядом на его лице чуть дольше положенного, как он тут же почувствовал ее
внимание и обернулся.
- Не правда ли, прекрасный голос? - спросил он.
Сова пожала плечами. Она вслушивалась лишь в слова песни. Однако на
таких высотах певице чрезвычайно сложно было проговаривать согласные. Да и
произношение леди дель Астра, с точки зрения Совы, далеко отстояло от
идеального, так что разобрать текст было непросто. Отдельные фразы, вроде
"единства миров" и "солидарности планет" еще воспринимались на слух в силу
своей общеупотребимости, но в целом песня представлялась Сове бессмысленным
распевом гласных звуков, причем в основном это были "О" и "А".
- Красивый голос, - продолжал лорд Тонатоса. - Одна досада -
искусственный.
- Искусственный? - переспросила Сова. - Она поет под фонограмму?
- Нет, все гораздо сложнее. Над горлом проделывается тонкая операция по
вживление небольшого прибора, усиливающего частоту колебаний голосовых
связок, - пояснил ей диктатор. - От этой частоты зависит высота тона. Хотя
не могу не признать, что владение новым голосом само по себе - тоже большой
труд. Но, увы, голос от этого не перестает быть ненатуральным.
- Зачем же вы заставили ее петь? - враждебно спросила она.
- Не мог же я огорчить женщину, к тому же столь чувствительную к
собственной популярности, лишив ее возможности сорвать аплодисменты у
публики. Милана должна была выступать на открытии международного
экономического форума на Шекате. Но мои действия сорвали ее планы. Я по
возможности стараюсь компенсировать ей нанесенный моральный вред.
Последнее утверждение прозвучало слишком уж фальшиво.
- Я не сомневаюсь, что суд оценит вашу сознательность, - в тон лорду
Тонатосу ответила Сова. - Но думаю, есть и другая причина. С тем же азартом,
с каким вы прибираете к рукам федеральные грузы, вы перехватили и