"Вадим Сергеевич Шефнер. Змеиный день" - читать интересную книгу автора

плече.
- Что с зонтиком делать? - переспросил он и вдруг упавшим голосом
ответил:-Не знаю, что с ним делать, с этим чертовым зонтиком...
Он прищурил глаза, сплюнул на платформу и задумался. Потом вдруг ткнул
Тольку зонтом в живот и сказал:
- Пропади он, этот зонтик! Придется нам вернуть его Собачарычу. Давай
вертаться в детдом. В Новосибирск в другой раз сбежим.
Он сразу успокоился, повеселел и затянул бодрую песню: "Голубыми
васильками ты меня укрой, и в могилку вместе с папой ты меня зарой".
Ребята решили, что поезда ждать им здесь не стоит.
Теперь они стали пугаными воронами. Станция была маленькая,
малолюдная - их сразу бы заметили, войди они в вагон. Да и скучно было бы
торчать здесь семь часов подряд. К тому же они разузнали, что до следующей
станции всего шесть километров и оттуда ходит рабочий торфяной поезд, а это
уж дело верное - на таком поезде можно проехать бесплатно.
Пошли они не по шпалам - по ним долго не прошагаешь, пошли они по
проселочной дороге, что тянулась параллельно насыпи. Дорога эта вывела их в
поросшее кустарником поле, потом повернула вправо, огибая примыкавшее к
насыпи болото. Они поняли, что удаляются от железной дороги, но не
возвращаться же было к ней по топкому месту. А их дорога вошла в лес и
разделилась надвое. Вправо отвалила наезженная, широкая, а прямо, куда они
держали путь, пролегла узкая, с редкими следами копыт, с поросшими травой
колеями. Потом и она разделилась, и ребята снова пошли по той, что брала
влево. Между тем начало смеркаться. Стало прохладно, неуютно. Там, в глубине
леса, как бы сгущался синий туман. Вскоре и совсем стемнело.
- Зря мы эти нeпманские пирожки ели, - сказал Гришка. - Из-за них в
лесу ночевать придется. Видно, мы не туда куда-то зашли. Ты не боишься в
лесу спать?
- Чего бояться? - ответил Толька. - Я где только не спал. В склепе даже
спал.
Ребята заночевали под большой елью. Под голову они подложили мешок с
книгами, на уши натянули кепки и с головой укрылись своими курточками. Не
верьте тому, кто утверждает, что для того чтобы согреться, нужно в первую
очередь кутать ноги. Из своего бродяжьего опыта ребята знали, что главное -
это голова. Когда укутаешь спину и голову, то ног словно и не существует.
Они, конечно, мерзнут, но она где-то там, далеко, будто они и не твo, и а
принадлежат какoму-то другому человеку.
Проcнулиcь они рано. Нехотя и негромко, по-осеннему, пели птицы. По
небу шли редкие легкие облака. Ребята пошли искать воды и скоро набрели на
ручей. Вода в нем была красноватая - он тек с торфяного болота. Быть может,
этот ручей был началом большой реки. Там, дальше, в него вольются чистые
ключевые воды, прозрачные ручьи, хрустальные речки, текущие с гор, - и к
концу своего пути река уже не будет знать, что началась она ручьем,
вытекающим из болота. Впрочем ребята тогда не размышляли об этом. Они просто
напились воды и, расположившись на полянке, разделили остатки хлеба.
И Гришка, съев свою долю, лег на спину и запел (он мог петь и в лежачем
положении): "Полголовы мене обреют, повезут в казенный дом, там по углам
четыре башни и по два ангела c крестом..."
- Эх ты, певец из Мариинского подвала, - с досадой сказал Толька и,
расправив листок спиритического журнала, в который был завернут хлеб, стал