"Вадим Сергеевич Шефнер. Ныне, вечно и никогда" - читать интересную книгу автора

- Но ведь я не идиотик!
- Нет, - улыбнулся отец. - И ты должен стать военным. В нашей семье все
были военными. Одни служили на флоте, другие в армии, но все были военными.
Запомни, что только военный по-настоящему служит отечеству.
- Я постараюсь, папа, стать военным, когда вырасту.
- Постарайся. Только знай, что тебе будет трудно поступить в военное
училище, ведь ты из дворян. Новая власть настороженно относится к нам.
- Я все-таки поступлю, папа. Я ведь уже умею стрелять из винтовки, тетя
Гина меня научила.
- Во всяком случае, запомни: если ты и не станешь военным, то во время
войны мужчина все равно должен быть на войне.
- Да, папа.
- И еще запомни вот что. Иногда жизнь заставляет делать плохое. Все
люди делают плохие поступки. Но двух вещей делать никогда нельзя: поднимать
руку на женщину и изменять своему отечеству. - Отец закашлялся, прошелся по
комнате и сел на диван. Он долго сидел нагнувшись, потом скинул шинель и
лег.
За окном светало. Вольна задул лампу и сел на низкий подоконник. Окно
было почти вровень с землей, из него видна была темная сорная трава, росшая
у стены, а дальше - мощенный крупными булыжинами казарменный проулок. Вдали,
в просвете между двумя кирпичными стенами, виднелось небо. На нем холодно и
бездомно вздрагивала утренняя звезда.
Дверь скрипнула, вошел фельдшер Дождевой. В комнате сразу же запахло
спиртом.
- Спит? - тихо спросил он, кивнув в сторону отца. -Ну, иди себе домой,
я тут побуду... Постой, я тебя через санчасть проведу, а то часовой у
дежурки не пропустит. Идем.
По темному сводчатому коридору они вышли на внутренний плац. Потом
прошли насквозь приземистое одноэтажное здание, где в коридоре пахло
карболкой, и очутились на крыльце. Оно выходило на очень широкую, поросшую
травой улицу, где стояли деревянные домишки.
- Ну, иди, - сказал Дождевой. - И скажи Георгине Павловне - пусть не
торопится меня подменять, пусть отдохнет. Я подежурю.
- Дядя Дождевой, а скоро папе станет лучше? - спросил Волька.
- Ты же знаешь, что он очень болен, - ответил Дождевой, сердито глядя с
верхней ступеньки крыльца. - Разве Георгина Павловна не объясняла тебе?
- Да, она объясняла. Она говорит, что бог все-таки поможет.
- "Бог, бог"! - зло передразнил Дождевой. - Какой уж тут, к черту, бог!
- Почему вы такой умный, а в бога не верите? - с укоризной спросил
Волька.
- Вот оттого, что умный, оттого и не верю, - ответил Дождевой. - И
притом я прошел медицинскую науку, а по этой науке отсутствие бога твердо
доказано. А ты что, видел бога?
- Нет, дядя Дождевой, я не видел, но святые видели его, -возразил
Волька, повторяя слова Георгины. - И Жанна д'Арк юже видела. И спасла
Францию от проклятых англичан.
- Уж не знаю, какая там Жанна, а насчет святых дело ясное: они сами
себя доводили. Такое и со мной было. Как я узнал, что брата моего под
Кенигсбергом убили, я сильно пить стал одно время. Ну, раз дежурю - это под
Гнилой Липой было, - вдруг вижу, брат в землянку входит. Я ему и кричу: