"Чарльз Шеффилд. Эсхатон" - читать интересную книгу автора

барокамере нет. Давление в пять тысяч атмосфер не существует даже в
глубочайших океанских впадинах. К счастью, снизив температуру до ста
градусов по абсолютной шкале, давление можно уменьшить до одной атмосферы. В
противном случае сохранение подлежащих оживлению было бы крайне
затруднительно. В настоящее время в "матках" "Второго шанса" находятся
примерно семьсот пятьдесят тысяч человек. Каждый из них аккуратно помечен и
ожидает, что его воскресят. Как только кто-нибудь придумает, как это
сделать.
Взглянув на Дрейка, она решила, что последнюю фразу произнесла зря.
Согласно официальной позиции "Второго шанса", оживлению подлежали все, и
провозглашалось, что все будут оживлены в положенный срок.
Дрейк невыразительно кивнул. Он во всех подробностях изучил предмет и
ничего нового для себя из ее рассказа не вынес. На его взгляд, оживить
первые криотрупы было не проще, чем мумию Тутанхамона. Их заморозили по
неправильной технологии и хранили при слишком высокой температуре.
Но кто он такой, чтобы решать? Эти люди внесли положенные суммы и имели
право лежать в "матках" до тех пор, пока не выйдет оплаченное время. Ане
Дрейк купил контракт на сорок один год. Для начала.
С собой у него была копия медицинской карты Аны. Добавив подробные
записи обо всем, что с ней было сделано за последнюю пару часов, Дрейк велел
включить весь документ в ее файл. Когда тело Аны увезли наконец в хранилище,
он вернулся домой, рухнул в постель и шестнадцать часов проспал, как
криотруп.

Сказавши "а", пора было сказать и "б".
Проснувшись, поев и вымывшись, Дрейк позвонил Тому Ламберту и попросил
принять его дома, а не в кабинете. Выпив могучую порцию спиртного, налитую
Томом "с медицинскими целями", он изложил другу свои дальнейшие планы.
Когда он закончил, Том пересел в кресло, растер себе плечи и шею,
оттянул нижнее веко, тщательно изучив его, после чего наконец встал и
вернулся на свое прежнее место напротив Дрейка.
- В последние несколько месяцев ты испытывал ужасное напряжение, - тихо
сказал он.
- Совершенно верно. Голос Дрейка был спокоен.
- Странно было бы, если бы ты чувствовал и вел себя, как обычно.
Собственно, ты и сейчас выглядишь относительно нормально лишь потому, что
полностью отгородился от своих подлинных эмоций. Разумеется, ты не понимаешь
последствий того, что хочешь мне предложить.
Дрейк покачал головой:
- Я это не вчера придумал. Просто тебе ничего не говорил. Я размышлял
над этим с того дня, когда мы впервые предположили диагноз.
- Значит, с этого дня твои эмоции находятся под спудом. - Том Ламберт
подался вперед. - Слушай, Дрейк, Анастасия была чудесной женщиной,
уникальной женщиной. Не стану говорить, будто знаю, что ты пережил, потому
что это не так; но какое-то представление о твоей утрате я имею. Но ты
должен спросить себя, чего бы теперь хотела от тебя Ана. Нельзя позволить
скорби превратиться в одержимость. Она сказала бы, что у тебя есть
собственная жизнь и что даже без нее ты должен жить. Она хотела бы, чтобы ты
жил, потому что любила тебя. Позволь мне сделать предложение...
Дрейку становилось все труднее его слушать. В комнате сделалось темно и