"Чарльз Шеффилд. Двойная спираль в небеса" - читать интересную книгу автора

Он толкнул дверь кабинета и, прямиком пройдя к своему рабочему столу,
уселся в кресло.
И тут все его послеобеденное благодушие вмиг улетучилось. Кто-то уже
сидел в кресле для важных гостей.
Адмирал побагровел. Ведь он строжайше запретил пускать сюда кого бы то
ни было, включая собственную жену (черт побери, жену - в первую очередь!),
без приглашения! А неряшливый субъект, торчавший напротив, приглашения
определенно не получал.
Не иначе, как эта бестолочь Траструм - самая жалкая пародия на
адъютанта, какую только приходилось терпеть командиру - опять влез со своим
особым мнением и пренебрег прямым приказом.
С грустью снова вспомнил адмирал о добрых старых временах. Да, не все
перемены к лучшему. Двести лет назад за столь наглое ослушание Траструм
получил бы десяток линей. А сегодня, когда кадры НАСА настаивают на
сохранении элементов гражданских отношений, едва ли не единственная
доступная начальнику мера наказания нерадивых - подшить в личное дело
дармоеда неблагоприятный отзыв. Чушь! Чертов остолоп заслуживает, чтобы его,
протащив под килем, вздернули на нок-рее! Мало того - несчастный отзыв,
несомненно, тоже пропадет втуне, не повлияв на характеристику. Паршивец
женат на кузине вице-президента. Нынче каждый лоботряс на ком-нибудь женат,
если сам не доводится кому-то кузеном, другом или любовником. Порой
Джейкобсену казалось, что весь Вашингтон ударился в разнузданный
кровосмесительный разврат. Одним словом, бардак.
Адмирал воззрился на незнакомца. Не по погоде тепло одетый посетитель
сидел, вольготно развалясь и, видимо, ничуть не смущаясь под адмиральским
орлиным взором, недобро задержавшимся на его мешковатых брюках грубой шерсти
и кургузом твидовом пиджачке с кожаными нашлепками на локтях. "Ну и рожа", -
словно говорил презрительный директорский пятачок, надменно указуя на
плюгавого, сутулого заморыша, чья землистого оттенка образина и выпученные
красноватые глазки навевали мысль о страдающей дурным пищеварением лягушке.
Жидким его волосенкам, зачесанным на лоб, не суждено было закамуфлировать
неотвратимо расползавшуюся лысину. И ко всему, если Джейкобсена не обманывал
нос, от непрошеного гостя несло какой-то дрянью. Не несло даже, а натурально
смердело, и отнюдь не потными подмышками.
Хозяин кабинета порывисто выхватил сигару из коробки, спешно запалил и,
выпустив между собой и пучеглазым отвлекающую дымовую завесу, как можно
дальше откинулся на спинку кресла.
- Вы не представились, любезный, и не сообщили о цели своего внезапного
визита, но это не важно. Ответьте мне сначала, чем, ради Нельсона, вы так
заговорили зубы моему болвану адъютанту, что он позволил вам войти и
остаться в моем кабинете? А потом смело убирайтесь ко всем чертям.
Незнакомец и глазом не моргнул. Подняв руку, он повертел кистью,
демонстрируя перстень выпускника Военно-морской академии.
- Я показал ему наш ежегодник с твоей рожей. А поскольку там же, рядом,
и моя, он и не подумал возражать. Правда, как все просто, Толстяк?
- Толстяк?!.. Хм, никто ко мне так не обращался лет вот уже... -
Директор НАСА подался вперед, внимательно разглядывая невзрачного субъекта.
- Ежегодник... Господи Иисусе! Неужто Пучеглазый Бейтс? Ну и ну. Но, Бога
ради, что с тобой стряслось? Ты выглядишь, словно облезлая вешалка.
Плешивый однокашник обиделся.