"Джек Шэфер. Шейн (вестерн)" - читать интересную книгу автора

Всего - восемьдесят. Хотите - берите, хотите - нет. И в любом случае,
решайтесь побыстрее и убирайтесь вон с моей земли.
Ледьярд смотрел на свои руки, потирая их одна о другую, как будто от
холода.
- Ладно, давайте ваши деньги, - сказал он.
Отец пошел в дом, в спальню - он там держал наши деньги в кожаном мешочке,
на полке в шкафу. Вернулся со смятыми банкнотами в руке. Все это время
Шейн стоял на месте, не двигаясь, с окаменевшим лицом, глаза его провожали
отца, и в них было какое-то неистовство, которого я не мог понять.
Ледьярд помог отцу сбросить культиватор на землю, потом вскочил на сиденье
повозки и понесся прочь, как будто был рад и счастлив поскорее убраться с
нашей фермы. Мы с отцом проводили его взглядом и повернулись. Мы глядели
вокруг, но Шейна нигде не было видно. Отец в удивлении покачал головой.
- Слушай, где же, по-твоему... - начал он - и тут мы увидели Шейна,
идущего от сарая.
Он нес топор, тот, которым отец колол самые толстые чурбаны. Шейн прошел
прямо за угол дома. Мы уставились ему вслед и все еще стояли и смотрели,
пока не услышали чистый звонкий звук стали, впивающейся в дерево.

* * *

Я не мог объяснить, как этот звук на меня подействовал. Он меня просто
пронзил насквозь, этого со мной никогда не бывало из-за какого-то звука. А
вместе с ним пришла теплая волна - и стерла раз и навсегда чувство
внезапного холодного ужаса, которое наш гость пробуждал во мне. В нем
таилась острая твердость. Но эта твердость была обращена не против нас. Он
был опасен, как сказала мать. Но не для нас, как сказал отец. И он больше
не был чужим. Он был таким же человеком, как отец; и я, мальчишка, мог
верить в него, просто-напросто зная, что и то в нем, оставшееся за
пределами моего понимания, все равно чистое, надежное и правильное.
Я поднял глаза на отца, пытаясь понять, что он думает, но он ринулся к
сараю такими большими шагами, что мне пришлось бежать, чтобы не отстать от
него. Мы повернули за дальний угол, а там был Шейн, который взялся за
самый толстый необрубленный корень этого громадного старого пня. Он махал
топором в размеренном ритме. И топор у него впивался в этот корень почти
на такую же глубину, как у отца.
Отец остановился, широко расставив ноги, уперев руки в бока.
- Слушайте, - начал он, - вам вовсе нет нужды...
Шейн прервал ритм ударов ровно настолько, чтобы поднять на нас прямой
взгляд.
- Человек должен платить свои долги, - сказал он и снова взмахнул топором.
Он просто вцепился в этот корень.
Его переполняла такая отчаянная решимость, что я не мог смолчать.
- Вы нам ничего не должны, - сказал я. - Мы сто раз кормили людей, и...
Рука отца легла мне на плечо.
- Нет, Боб. Он не про еду сказал.
Отец улыбнулся, но ему пришлось моргнуть несколько раз подряд, и, могу
поклясться, глаза у него затуманились. И теперь он стоял в молчании,
неподвижно, и наблюдал за Шейном.
А на него стоило посмотреть. Когда отец брался за этот старый пень, на