"Майкл Ши. Восьмая нога бога ("Ниффт Проныра") " - читать интересную книгу автора

лоска, посоветовал искать его в салонах, где играют в глифриг и разгадывают
рунные загадки.
- Когда молодец хочет, так сказать, пробиться, нунция, то, коли ума и
смелости ему не занимать, он начинает с глифа и рун, которые дают ему
возможность развернуться.
Я решила выпить немного вина, что вообще-то не в моих правилах, но в
тот раз мне нужно было немного расслабиться, чтобы сохранить благодушие. Ни
в коем случае нельзя позволить презрению, которое я испытывала по отношению
к этому месту и его завсегдатаям, вырваться наружу, иначе все мои расспросы
ни к чему не приведут, а у меня от одного только вида этих освещенных
разноцветными фонарями переулков, по которым шатались между притонами
пьяные горластые гуляки, сводило зубы. Мои спутники, как назло, настроились
следовать за мной по пятам, а при них я пить стеснялась.
- Слушайте, может, вы, того... пойдете поиграете или еще что? - не
выдержала я. - Мне надо сосредоточиться! Увидите его, дайте знать - я буду
идти прямо на запад, вдоль того большого проспекта, и заходить во все
притоны глифдрыгов и руно-сокрушителей подряд. А это еще зачем, Рашл?!
Из рукава у него выглядывал обрывок цепи, намотанной вокруг локтя.
Чуть раньше я видела, как Оломбо сунул небольшую дубинку из железного
дерева в один карман, а медный кастет - в другой. В ответ на мой изумленный
вопрос они лишь переглянулись украдкой и пожали плечами. Мои жилистые
возницы, Бантрил и Шинн, угрюмые немногословные уроженцы тундры,
повернулись спиной, стоило мне перевести на них взгляд. Неужели и Бантрил
припрятал что-то на груди под камзолом, или мне показалось?
- Да ну вас, оставьте меня наконец! - прикрикнула я на них. - Дайте
мне сосредоточиться и подумать!
Я смотрела, как они уходили. Вот они остановились, перебросились,
похоже, несколькими словами, потом разошлись по разным сторонам бульвара и
вскоре пропали из виду.
Я опрокинула в себя еще один бокал вина. Вздохнула. Разжала стиснутые
в кулаки руки. Примерила пару-тройку любезных улыбок, которые, я надеялась,
облегчат мои поиски в этом городе негодяев. И тронулась в путь.
По обеим сторонам бульвара нескончаемой процессией тянулись салоны,
игорные залы и прочие злачные логова, увешанные фонарями, как ночные
красотки - поддельными драгоценностями, и от самих их названий у меня
немедленно разлилась желчь: "Золотая ручка", "Перо в бок", "Воровской рай",
"Толстый лодырь", "Колода и кости". Вежливо улыбаясь, я стала спрашивать у
прохожих, в каких из этих притонов орудуют глифовые шулера и мошенничают
чтецы рун, но не услышала в ответ ничего, кроме оскорблений да непристойных
шуточек.
Заходя то в одно место, то в другое, я дружелюбно беседовала с
зазывалами и привратниками: с напомаженными сводниками, усатыми
проходимцами, нарумяненными шлюхами обоих полов, в кудрях и с подведенными
глазами, с напудренными сутенерами и зубоскалами-официантами, которых я,
все так же любезно улыбаясь, благодарила за их веселые дерзости.
Наконец я приспособилась различать - через окна - нужные мне крытые
красным фетром столы для чтения рун и расставленные ровными рядами
стеклянные статуэтки - "глифы". Теперь, не тратя времени на разговоры, я
пробиралась в самые притоны, где мне приходилось то переступать через
блевотину какого-нибудь перебравшего весельчака, то отскакивать в сторону,