"Майкл Ши. Восьмая нога бога ("Ниффт Проныра") " - читать интересную книгу автора

как те останки, - лежал в уютном углублении какой-то другой, гораздо более
компактный предмет. При виде его покрытая морщинами и рытвинами физиономия
Костогрызы сложилась в отвратительную гримасу восторга. Извилистые
логические цепочки, которые, исходя из самых замысловатых предположений,
выстраивают ведьмы, так часто никуда не ведут, что каждая подтвердившаяся
теория и впрямь может служить поводом для ликования.
Открытие Костогрызы и положило начало тем важным событиям, о которых
пойдет речь ниже. Авторы повествования - его главные действующие лица: мой
дорогой друг Ниффт-Проныра, вор-эфезионит, и нунция Лагадамия, женщина
безупречной отваги и честности, как, впрочем, и любой нунций или нунция
одного с ней уровня. Я соединил оба отчета таким образом, что рассказчики
то и дело сменяют друг друга. Полагаю, это поможет читателю уследить за
всем, что происходило в нескольких местах одновременно.
Однако если отчет нунции воспроизведен почти дословно, то рукопись
Ниффта мне пришлось несколько сократить, так как он, прочитав рассказ
Лагадамии, включил в свою часть общего труда множество замечаний касательно
него. А поскольку все они сводились преимущественно к попыткам оправдаться
в глазах читателя или ответить колкостью на колкость, то я и отрезал их,
как лишние ветви, со стройного ствола убедительного повествования вора.
Читатель и сам увидит, что буквально каждая вторая страница его рассказа
подверглась подобным сокращениям. Лакуны, которые образовались на месте
удаленных мною особенно длительных периодов, не имеющих отношения к главной
теме, помечены знаком (...).
Хагия, подмостки нашей мрачной драмы, - третий по величине остров
астригальской девятки, в северной оконечности которого по каким-то
неизвестным причинам никогда не селились сообщества ведьм. Холмистая,
изрезанная речными долинами Северная Хагия с древних времен была страной
скотоводов и пахарей. Ну и, разумеется, последние несколько веков ее
столица, город Большая Гавань, что в устье реки Хааг, служит важнейшим
перевалочным пунктом для товаров и денег, которые оседают на складах и в
подвалах банкирских домов этого огромного торгового улья, куда слетаются
предприимчивые пчелы со всего Южного Агона. Хотя город, лежащий на
перекрестке торговых путей, которые соединяют процветающие хозяйства
Ингенской Плеяды, Эфезионского архипелага и южной оконечности Большого
Мелководья, самим своим географическим положением был предназначен для этой
роли, эра его коммерческого господства началась, конечно же, с приходом
А-Рака, чьи храмы встали вровень с самыми могущественными финансовыми
учреждениями стремительно развивающейся нации.
Историографу не пристало выносить суждения касательно религиозных
культов, принятых в той или иной стране, да я и не хочу предвосхищать
подробный рассказ Ниффта и Лагадамии на эту тему. Как бы мы ни относились к
заключенной обитателями Северной Хагии сделке - я говорю о Договоре с
А-Раком, - ни один способный к состраданию человек не станет отрицать, что
перед последней ценой, которую им пришлось заплатить, немеет Осуждение и
увлажняется слезами Жалости суровый взор Порицания.
"Эпос об А-Раке" Таргвада, переведенный с верхнеархаического Роддишем
Минускулонским, пожалуй, точнее всего воспроизводит то порождаемое
чудовищным божеством ощущение угрозы, о котором писали поколения
иностранных наблюдателей и комментаторов.