"Лао Шэ. Развод " - читать интересную книгу автора

маньчжурам.

Европейский костюм, самый что ни на есть модный, сидел на Лао Ли
мешковато. Лицо, чисто выбритое, но всегда хмурое, казалось
непривлекательным. Визитная карточка с указанием должности - чиновник
управления финансов - могла вызвать лишь недоумение. Когда же Лао Ли
сообщал, что изучал банковское дело и экономику, недоумение перерастало в
изумление, потому что было в его внешности что-то недостойное этих великих
наук.
Между тем Лао Ли не был уродлив: стройный, высокий, с большими глазами
и густыми бровями; рот, правда, великоват, зато зубы ровные, белые. И все же
Лао Ли не вызывал симпатии. Где бы он ни появлялся, людям становилось как-то
не по себе. Он, видимо, сам это знал и потому еще больше терялся. Нальют ему
чаю, он из вежливости поднимется, чтобы принять чашку, но тут же обольет
того, кто подал чай, и себе руки ошпарит. Полезет за платком и при этом
умудрится задеть чей-нибудь нос. После этого, не говоря ни слова, схватит
шапку и убежит.
Дела он вел аккуратно, причем самые каверзные доставались ему. Когда же
речь шла о визитах к начальству, командировках, взятках, повышениях - о Лао
Ли и не вспоминали. В свободное время Лао Ли читал - он любил покупать
книги. Иногда ходил в кино. Но если, не дай бог, впереди или рядом с ним
целовалась какая-нибудь парочка, Лао Ли в порыве возмущения вскакивал и
уходил, не преминув наступить на ногу девице.
У Чжан Дагэ лицо было длинное, но не очень, во всяком случае не такое,
как ослиная морда или тыква. Когда он смеялся - сплющивалось, словно у
старика. Большой нос, острый взгляд, крупные мочки ушей - в общем, был он
человеком заметным и одет вполне прилично: темный шерстяной халат, подбитый
верблюжьей шерстью, атласный жилет тоже темный, с карманчиком' на груди, из
карманчика торчит ручка с золотым зажимом, в которую Чжан Дагэ ни разу не
набирал чернил и вынимал лишь затем, чтобы протереть шелковым платком перо.
Под халатом он вместо куртки носил европейскую рубашку, потому что очень
любил запонки с фальшивыми камнями. К рубашке госпожа Чжан пришила карманы:
для кошелька, для часов, для печатки, чтобы все это было при нем и хранилось
в безопасности. Он ходил с лакированной тростью, украшенной золотыми
колечками, но никогда не касался ею земли. Курил английскую трубку, то и
дело приминая табак эмалевой спичечницей. На безымянном пальце левой руки
носил кольцо, на котором иероглифами в древнем стиле было выгравировано его
имя. В свободные дни брал с собой фотоаппарат, но так и не сделал ни одного
снимка. Особенно нравились Чжан Дагэ изящные безделушки. Он лучше всех
помнил, в какие дин крупнейшие фирмы значительно снижали цены на товары. Он
не покупал товаров японских фирм, и этим исчерпывались его патриотические
чувства, зато он считал себя вправе вместе с другими ругать "предателей".
Его жизненный опыт вполне заменил ему энциклопедические знания. Он знал все,
перепробовал все мелкие должности, был знаком с деятелями всех партий, хотя
совершенно не интересовался их целями и принципами. Какие бы изменения ни
происходили в стране, он всегда находил себе дело, более того, становился
самым нужным человеком. Стоило кому-нибудь из сослуживцев упомянуть в
разговоре начальника управления, начальника отдела или секретаря, как Чжан
Дагэ хитро щурил левый глаз и, посмеиваясь, смотрел правым на голубой дымок
от трубки; внимательно выслушивал до конца, потом приоткрывал левый глаз и