"Владимир Иванович Щербаков. Феи старого замка (По мотивам шотландской легенды) " - читать интересную книгу автора

...Ее дом стоял у западной дороги недалеко от города. Когда они вышли
из машины, он подумал, что вечер будет лунным, и вспомнил о замке Данвеган.
Калитка закрылась, шум, доносившийся с шоссе, пропал, смешавшись с
тихим перезвоном жесткой высокой травы по краям дорожки, посыпанной круглыми
зернами шлака. Чист и ясен был здесь воздух с запахом рощи после дождя, и
небо над головой казалось другим - прозрачнее, глубже.
Они прошли к дому. Одна из стен была наполовину закрыта оранжевыми,
зелеными и голубоватыми листьями, уживавшимися на одних и тех же стеблях. У
низкого крыльца стояла большая глиняная ваза с тонким зеленым рисунком по
краю, сверху в нее падала струйка воды, падала и вытекала на землю в том
месте, где от вазы был отбит кусок с рисунком.
Излом был таким свежим, что Хольгер невольно поискал глазами осколок.
Поднимаясь на крыльцо, он успел заглянуть в вазу, но не увидел дна.
Почему-то стало ясно, что на дне осколка тоже нет.
Необъяснимо легко, от одного прикосновения ее пальцев распахнулась
дверь - комната показалась продолжением сада. На розоватой каменной стене
неяркой краской были очень живо набросаны те же листья трех оттенков. В углу
стояла такая же ваза, что и в саду. И точно так же не хватало кусочка
керамики в верхней ее части, где по всему кругу шел поясок орнамента.
Хольгер подошел к вазе и протянул руку, ловя водяную струю, сбегавшую
вниз и не оставлявшую следов.
- Зеркало, - улыбнулась девушка.
И он понял, что это точно было зеркало, отражение в котором почти не
отличалось от реальной вазы - так легко возникала иллюзия объема. На ладони
как будто бы даже осели невидимые росинки - тоже, конечно, иллюзия.
- Это вы придумали? - спросил он.
- Что тут особенного? В доме должно быть хорошее зеркало, а куда его
поместить - сразу видно. Настоящее зеркало должно оставаться невидимым,
незаметным.
В комнате были и книжный шкаф, и стол, и телевизор, и легкие кресла, но
эти привычные вещи сочетались тем не менее с едва уловимой новизной,
необычностью.
Электрический свет не зажегся, не вспыхнул матовыми пятнами - просто
засиял воздух вокруг, и оставалось непонятным, как возникло это сияние.
Кресло передвинулось, повинуясь пальцам, а комната, казалось, меняла
размеры, точно кто-то творил неслышимые заклинания. Изображение не умещалось
в тесном квадрате телеэкрана - линии замыкались уже в пространстве,
очерчивая как бы некоторый объем.
Книги... Их страницы пахли яблоками, как окна в сад. И рассказывали они
о голубых лугах, где плескались волны травы, о жемчужных полях спелого овса,
о грибах лесных, дождях, даримых летними грозами, - обо всем таинственном и
неповторимо прекрасном. И каждая страница являлась отражением дня, ушедшего
в прошлое, одного дня, который как будто забылся, растаял и снова всплыл в
памяти - веткой весенней березы или горной сосны, вписавшейся под тонкий
переплет с запахом яблок.
- Вы любите... об этом? - Голос ее был рядом, но Хольгер понял вопрос
скорее по движению губ.
- Да. У вас хорошие книги, где только вы раздобыли их?
- Эти книги о хорошем. Но есть и другие. Взгляните. - Она притронулась
длинными пальцами к ядовито-зеленой обложке. Книга раскрылась. Возникли