"Владимир Иванович Щербаков. "Мы играли под твоим окном..."" - читать интересную книгу автора

Владимир Щербаков

"Мы играли под твоим окном..."

Ночью прошел дождь. Дорога, вымытая им до блеска, уже просохла.
Ветерок еще сбрасывал, с деревьев крупные прохладные капли, а по обочинам
светились голубые лужи - свидетели первого весеннего ливня.
Сергей шел быстро, и его глаза сами собой прикрывались от солнца и
встречного ветра, листья и цветы одуванчиков сливались в радужные пятна, а
облака нависали над домами, как клубы белого дыма. Он остановился только
один раз, да и то на минуту, чтобы допить лимонад из бутылки, которая
перекатывалась в чемоданчике. После этого там остался один прибор для
бритья, завернутый в мягкое полотенце. Через час он должен подойти к своему
дому, но ему казалось, это неправда, сон, что уже приходилось и раньше
много раз видеть эту бесконечную ленту дороги, шагать домой по асфальту, по
заросшим травой грунтовым дорожкам. Он стал перебирать подробности
возвращения, но они терялись в памяти, словно все окутывалось туманом - и
голоса и лица.
Полчаса, не меньше, приходил он в себя в зале для прибывающих, и
единственное лицо, которое ему запомнилось, было лицо девушки, сидевшей за
столиком напротив. Очевидно, она кого-то встречала.
Сейчас ему пришло в голову, что у нее как будто знакомое лицо, он даже
попытался вспомнить, где мог видеть его да вдруг рассмеялся. Когда он
улетел, ее, может быть, и на свете не было. "Типичное лицо, - подумал он, -
хорошее лицо, можно позавидовать тому, кого она ждет". Самое интересное,
что и девушка смотрела на него и удивленно и вопросительно, словно вспомнив
что-то. Но он не обманывался относительно своей внешности - если кто-то и
знал его раньше, то вряд ли узнает теперь. От прежнего Сергея в нем
осталось очень мало. Скоро ему шестьдесят. Через три месяца. Теперь его
вполне могут не допустить к полетам. Сошлются на какой-нибудь пункт
положения... Он будет просить, он может даже ходить на голове, в ответ лишь
разведут руками: "Рады бы, да не имеем права, вот прочтите сами".
Ему казалось, что стоит отдохнуть, выспаться, побриться не спеша, и он
станет прежним, сорокалетним, с виду молодым, но достаточно опытным. Увы,
только казалось. Но захочется ли ему самому лететь снова? Он хорошо знает,
что это такое: дни и ночи, целые годы, а потом отнюдь не встреча с
чудесами, не райские кущи, не земля обетованная... Лишь увидишь, как
вырастает далекая звезда, станет похожей на Солнце, услышишь, как защелкают
затворы фотокамер, включатся приборы, датчики, замигают огоньки на панелях
дальномеров - будь внимателен, не зевай, скоро назад. Так было дважды. В
этот раз его притянуло к звезде, и он едва выбрался. Официально это
называется исследованием околозвездного пространства.
Сергей чуть было не угодил в воду: прыгнул, но еле дотянул до края
лужицы, она была довольно широкой, с дном, исчерченным велосипедными
шинами. Пахло сырой травой, клевером, асфальт еще не нагрелся по
настоящему. Из желтых одуванчиков вылетали шмели и гудели над пешеходной
дорожкой. Дома зеркалами-окнами ловили и асфальт и траву, и цветы, и
облака. И поэтому окна становились то голубыми, то белыми, то синими, то
зелеными. Длинным рядом цветных шахматных клеток шагали они вперед вместе с
Сергеем, а возле домов прыгали, бегали, кричали дети.