"Владимир Щербаков. Летучие зарницы ("Искатель", 1985, № 1)" - читать интересную книгу автора

"Наверное, пришлось ему побывать под бомбами или под обстрелом", - подумал
я.
Через несколько минут вернулся Мешко, доложил вполголоса:
- Задание выполнено. Немцев в перелеске нет. Лощиной пройти можно.
- Пошли все! - коротко сказал капитан. - Слава, ты идешь первым, я -
замыкающим. Живее!
Мы шли теперь лощиной, из которой сначала еще были видны крайние дома
деревни, а когда мы прошли с полкилометра, горизонт замкнулся слева и
справа, скрытый полем и перелеском. Теперь мы распрямились в рост. Мешко
шел быстро, споро, не останавливаясь, не оглядываясь, и мы иногда
пускались за ним трусцой, чтобы не отстать.
Капитан был последним, он отстал словно для того, чтобы видеть нас
немного со стороны, издали.
- Артиллерия всегда отстает! - сказал шедший за мной Витя Скориков.
Я позавидовал его длинным ногам: у него осталось желание шутить в
этом марш-броске почти на виду у немцев. Я шел за коренастым Ходжиакбаром
шаг в шаг. Видел теперь я только его спину, и у меня не осталось скоро
никакого желания видеть что-нибудь еще, кроме этой спины.
Вот и перелесок. Снова под ногами опавшие листья, снова мы стали
лесными бродягами. Теперь, если повезет, отогреемся в следующей деревне.
Я вспомнил, как неприветливо встретила нас хозяйка дома в той
деревне, откуда мы ушли. Или мне это показалось? Теперь я должен был
доверять личному опыту и заново открывать для себя многое. Где офицеры
моей роты и батальона? Одни убиты, другие получили приказ уходить с
бойцами мелкими группами. А выводит меня из окружения артиллерист.
- Слушай, Валь! - крикнул Скориков. - А ведь немцы не смогут все
деревни занять. У них людей не хватит!
- Не знаю, Витя, хватит или нет.
- Жаль, что грибов больше не попадается! - заметил он.
"Иди, товарищ Скориков... Хорошее у тебя настроение, - подумал я со
злостью, - хорошо, если не все деревни немцы займут, и совсем хорошо, если
грибы будут попадаться".
Когда из-под куста вылетела большая серая птица, пронзив подлесок в
низком шальном полете, мы шарахнулись от нее и попадали на землю - и
Ходжиакбар, и Скориков, и я.
- Хорошо в лесу, да боязно! - съязвил я.
Скориков промолчал.
...В тот солнечный день я бы ни за что не угадал, что уже через пять
дней, шестнадцатого октября, выпадет снег. Солнце без труда пробивало
поредевшую, пожухлую листву, и мы могли ориентироваться без компаса. В
полдень пролетела на восток шестерка "мессершмиттов". Через час стали
попадаться разбросанные над лесом листовки. "Храбрые русские солдаты, вы
окружены!" - так начиналась листовка, попавшая мне в руки.
- Брось эту дрянь, - сказал капитан. Он выхватил резким, почти
незаметным движением листок бумаги из моих рук и порвал его в клочки. Я не
стал с ним спорить. Единственный вывод, к которому я пришел после немецкой
листовки, был неутешительным: из-за окруженного полка немцы не стали бы
печатать листовки. Быть может, окружена дивизия, а то и не одна, быть
может... Страшно было думать об этом.
Мы втянулись постепенно в настоящий вековой бор, которому не было,