"Владимир Щербаков. Семь стихий (Научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

собеседника кое-какие сведения о стеариновой кислоте.
- Попробуем? - спросил я.
Он понимающе кивнул своей круглой симпатичной головой и пустился на
поиски мыла и серной кислоты. Затем настрогал мыльных стружек, залил их
водой, размешал, поставил смесь греться. Разбавил кислоту и осторожно влил
ее в раствор мыла. После того как на поверхность всплыла белая масса, он
указал на нее своим механическим перстом:
- Стеарин.
Он просушил его, завернув в мое полотенце. Отрезав от полотенца сухую
полоску, он сделал фитиль, расплавил стеарин. Опустил фитиль в стакан и
залил стеарином до верхнего края. Стакан лопнул, кибер извинился. Но свеча
была готова.
Я упаковал подарки в коробку и отпустил помощника. (Мы возились с ним
целый день.)
Мне сказали, что гости соберутся в лаборатории. Я пришел туда без
опозданий, в эту скучную и прохладную обитель разума, но вокруг было
пустовато, светились холодные стеклянные цилиндры, в колбах сновали
какие-то насекомые не крупнее мухи.
Я совершенно потерялся в этом безразмерном пространстве, где неслышно
дышали кондиционеры, а гироскопы останавливали не только легчайшую
бортовую качку, но, казалось, и само время.
Вот где Соолли прятала от людских глаз кащееву иглу! Среди обычных
клеток попадаются и такие, что не хотят умирать. Словно энергия роста не
убывает, как почти всегда, а остается неизменной или растет со временем.
До сих пор, я это знал, не было собрано сколько-нибудь представительной
коллекции, относящейся даже к главнейшим видам.
Внешне такие клетки ничуть не отличаются от других. Только вот
обычные "кирпичики" через пятьдесят-семьдесят делений погибают,
разрушаются, а с ними и все здание организма. Неожиданное исключение из
этого печального правила - раковые клетки. И еще одна форма живого: клетки
активные, неумирающие. Найти их труднее, чем живую воду. Невольно
вспомнишь сказку про Кащея бессмертного. Особенно после миллиона-другого
напрасных попыток. Но крохотные комочки протоплазмы - это семена и ростки
могучего дерева жизни. Если бы когда-нибудь удалось объединить в организме
клетки бессмертные, или, как их называла Соолли, активные!.. Не здесь ли
это произойдет?
Думаю, что самые простые существа служили ей моделью, помогавшей
разглядеть секреты живого. На ее месте и я бы так поступил. На одном из
цилиндров я прочел: "Опыты с внешней памятью". Знакомо, подумал я.
Инфузории, например, не любят ударов электрическим током. Можно закрыть
часть сосуда (лучше узкой трубки) от света и включать электрическое
напряжение тогда, когда простейшие доберутся до теневого участка. Стоит
пять-десять раз поприветствовать их таким образом - и они будут поспешно
поворачивать назад на границе света и тени, даже если их не будет там
ждать электрический щелчок.
Подвижная затемняющая шторка позволила выяснить вот что: инфузории
пугались не темноты, не тени, они поворачивали с того места, где прежде
была тень. Они реагировали на следы испытанного удара, оставленные ими
самими, в том месте, где он их настиг. Это и есть внешняя память. Отсюда
Соолли тянула зыбкий мосток к активности клеток. Будто бы выключить память