"Александр Щербаков. Скачущий череп (Страшные истории)" - читать интересную книгу автора

в конец, но как шофер ни напрягал зрение, нигде не увидел никакой женщины в
белом и вообще ни одной живой души.
Доехав до нашего села, шофер остановился у чайной, где обычно толклись
с раннего утра люди в ожидании редкой попутки, вышел из кабины и стал
взволнованно рассказывать о том, что приключилось с ним под Гладким Мысом.
Народ сначала было принял это за розыгрыш и поднял на смех балабола, плохо
проспавшегося с похмелья, но шоферу было не до смеха. Он снова и снова
повторял свой рассказ о загадочном, мистическом явлении женщины в белом,
сопровождая его изображением в лицах и дополняя все более выразительными
подробностями, так что не верить ему уже было невозможно. Смех вскоре
прекратился. Слушатели, подавленные страхом, примолкли. И тогда бабка
Бобриха, слывшая в деревне знахаркой и ворожейкой, тихо и серьезно сказала:
- Это тебе, милок, знамение было. И колосья в одной руке у женщины в
белом означают, что нынче будет б-о-ольшой урожай хлеба. Оно уже и по
всходам видно. А потом наступит страшное кровопролитие. Война, видать,
будет, болезные мои...
Пророчество бабки Бобрихи вмиг разлетелось по деревне и за ее пределы.
В том году и вправду был "бо-ольшой" урожай, так что колхозники наши впервые
(и, кажется, единственный раз) получили больше полпуда хлеба на трудодень, а
следующим летом началась вторая германская война с великим кровопролитием.


...Далекая история эта вдруг вспомнилась мне, когда не столь давно
пронесся слух по городам и весям, что якобы некий шофер видел под Аскизом, в
хакасской степи, женщину в белом, которая так же, как и некогда наша,
каратузская, вышла к дороге и проголосовала одиноко мчавшейся машине. Но на
этот раз она не показывала таинственных символов, а прямо русским языком
сказала шоферу, что грядут тяжелые времена, что скоро наступит голод и
всякие неурядицы, начнутся жестокие столкновения злых и добрых сил,
прольется кровь, нынешний правитель уйдет, а воцарится антихрист под личиной
миротворца и народолюбца, и что большие притеснения ждут российский народ со
стороны как внутренних, так и закордонных супостатов. Да и то сказать, какие
могут быть символы и жестикуляции, ведь это было уже в пору гласности, на
третьем-четвертом году перестройки. Тут и к бабке Бобрихе ходить не надо.
Так все ясно.
Увы, не мною первым замечено, что в смутные времена, прежде чем
найдутся Минин и Пожарский, являются смущенным и растерянным людям разные
волхвы, кудесники, пророки, ванги, джуны, кашпировские... И, конечно,
женщины в белом.


Уходи-и с дороги!

Под тем же Гладким Мысом случай был.
Работали на поле тракторист с прицепщиком. Землю пахали. На "натике".
На старом-престаром гусеничном тракторе.
Работали они в ночную смену. Ну, и где-то за полночь увидал тракторист,
что мальчишка-прицепщик, сидевший на плугу, все чаще клевать носом начинает:
то заглубитель вовремя не вывернет, то на повороте лемеха не подымет, пока
не крикнешь ему. Это бывает перед рассветом такой особо тяжелый час, когда