"Александр Щербаков. Скачущий череп (Страшные истории)" - читать интересную книгу автора

мистикой, порождала даже слухи о вмешательстве нечистых сил. А некоторые
идейные мужики поговаривали о вредительстве. Однако у председателя колхоза
хватило ума рассудить, что дело скорее не в чертях и злоумышленниках, а в
том, что некому поставить плотину с толком и тщанием, с какими ставил ее
подкулачник Мишка. И тогда правление решило пригласить мастера со стороны.
И вот, когда в очередной раз пруд унесло с половодьем, в селе объявился
минусинский мужичок, в плаще и шляпе, но в грубых резиновых сапогах и с
лицом отнюдь не конторским, а продубленным дождями и ветрами и явно
непривычным к регулярной бритве. Мужичок представился важно и мудрено:
мелиоратор. Но скептические мужики тотчас в уме разделили его звание надвое:
мели - оратор и составили о нем не больно высокое мнение. Однако помочь в
строительстве плотины под его прорабством не отказались.
Мелиоратор вроде бы не предложил ничего нового. Материал остался тот
же - камни, глина, навоз, хворост. Мастер, правда, настоял, чтобы плотина
была напорной, то есть выпуклой в сторону напирающей воды, что мужики охотно
исполнили, хотя и не придали этому особого значения. Больше они поверили
тому, что обронил мелиоратор за общей выпивкой в кустах под плотиной по
случаю завершения основных работ:
- Все мы сделали по науке, братцы, но ни одна наука гарантий не дает, -
покручивая в пальцах граненый стаканчик, заявил он не без таинственности. -
Дело наше непростое. В природу вмешиваемся, можно сказать,
сверхъестественные силы тревожим, а здесь далеко не все в руках
человеческих. Слышал я, старые мастера сказывали, что есть такая примета:
если в первый же год утонут в пруду одна птица, одна скотина и один человек,
то стоять тому пруду вечно. Иначе, как говорится, фирма гарантий не дает,
ха-ха-ха!
И хотя все это было сказано вроде бы вскользь, походя, в общем шуме и
гаме полустихийного междусобойчика и мелиоратор попытался превратить
сказанное в шутку, но мужики слов его не забыли. Тем более, что он вскоре и
сам напомнил о них. Когда, опрокинув по последней, мужики свернули
скатерть-самобранку и пошли бережком пруда по домам, изрядно захмелевший
мелиоратор, кажется, решил открыть счет жертвоприношениям "ради крепости"
новой плотины. Он молча плелся позади мужиков, покачиваясь из стороны в
сторону. А потом вдруг, издав воинственный крик, бросился за одной из куриц,
гулявших по бережку, с неожиданной резвостью в несколько прыжков догнал ее,
завернул голову под крыло и бросил в пруд. Воды в пруду было еще немного, он
только наполнялся, но ее вполне хватило для того, чтобы перепуганная курица,
не умевшая плавать, после несколько отчаянных взмахов крыльями захлебнулась.
Мужики сначала смеялись над мальчишеской выходкой ученого мелиоратора,
потом стали его осуждать за погубленную птицу. Но душегуб важно ответил:
- Это для крепости нашей плотины.
Тем же летом утонул в пруду годовалый бычок. Он забрел в воду, спасаясь
от жары и гнуса, но болотистое дно засосало его ноги, и бычок, барахтаясь в
трясине, нахлебался так, что испустил дух. Хотя его и выволокли на берег
прибежавшие на отчаянный рев селяне, но сделали это слишком поздно.
- Теперь очередь за человеком, - сказал кто-то из собравшихся возле
околевшего бычка. И слова эти молниеносно облетели деревню. Не только
родители, но и сельсовет категорически запретил ребятишкам купаться в пруду,
даже в том его носке, где дно было гладким, песчаным. Но ребятишки, конечно,
не слушали никаких запретов. Как ни гнали их из воды хворостиной, как ни