"Александр Щербаков. Суд (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

повернул рукоять, зарокотали шестерни, явно повеяло боем, а двухсоттонная
машина легким перышком покатилась по предписанной глиссаде, струной
уходящей в белейшие облака.


* * *

<ТЕРРОРИСТ В МЫШЕЛОВКЕ>, <ПОЛЕТ. В... КАТАЛАЖКУ>, <ЛЖЕТУРИСТ ИЛИ
ЛЖЕТЕРРОРИСТ?>, <Я ОБНИМАЛ ЕГО ЗА ПЛЕЧИ! - ГОВОРИТ ЛАУРЕАТ О'ШИ>,
<ОЧЕРЕДНОЙ ПРОВОКАЦИОННЫЙ СПЕКТАКЛЬ ЗА СЧЕТ ТРУДЯЩИХСЯ. Заголовки были
броские, ничего не скажешь. Жаль, что последний в отличие от остальных
повторялся всего два раза. Некий Ар Раффин лихо живописал происшествие на
острове Десяти тысяч дев, нахваливая начальника авиабазы полковника Джета
Уиндстрема за бдительность и сноровку. <Наконец-то за дело берутся
настоящие парни! Будьте уверены, они оградят наше небо от фанатиков и
бандитов!> - мажорно заключал Раффин.
О'Ши постарался на славу. Асессор представил себе, с каким кислым
лицом читает эти славословия в свой адрес сам господин полковник, и
усмехнулся. Злоупотребление властью налицо. Не загреметь бы полковнику в
отставку с полной переменой жизненных планов! Нет на свете генералов, что
простили бы полковнику самочинные деяния с использованием служебного
положения.
Самолет посадили на военный аэродром, всех пассажиров отвели
километра за два в ледяной фибропластовый сарай, и пошла комедия! <Ах,
небольшая задержечка, тысяча извинений!> - объявил какой-то местный чин и
разлетелся обхаживать <нежданных, но дорогих гостей>. Откуда что бралось!
Солдаты волокли печки, скамьи, одеяла, фельдшер ждал пациентов, полковник
Уиндстрем выставил всем по рюмке бренди, чертями из-под земли выскочил
сержантский квартетик <Бомбс>. Под жеребячье ржание <бомбсов> объявили
посадку, но, <заботясь о гостях>, полковник предоставил для этого свой
лимузин, так что к самолету людей доставляли пятерками. Ясно как день: ту
пятерку, в которую попадет <рыбка>, под любым предлогом отсеют и,
расшаркавшись перед четырьмя, пятого сгребут. Без шума.
Пора было вводить в бой резерв, и асессор отманеврировал к О'Ши.
Именитый журналист вызывающе казал могутный фотоаппарат в чехле, на
лацкане у него красовался именной жетон, поправка на сумятицу придавала
первым минутам разговора желанную непринужденность - лучшей обстановки для
первого контакта не срежиссировал бы и специалист экстракласса. Они
обменялись парой саркастических замечаний о нынешних порядках на
авиатранспорте, и асессор пошел на приступ.
- Хотите пари? - сказал он. - Съем ваш ближайший репортаж в <Пост>,
пять экземпляров, пикник затеян для того, чтобы тихо взять вон того
синенького парнишечку, - и кивнул на <студента>, неприкаянно маявшегося
под стенкой.
О'Ши мигом учуял, что разговор неспроста, а клиентура в цейтноте, и
начал тянуть время. Асессор поддался и намекнул, что кое-кто шесть лет
ждал, пока парнишечка подрастет, и, стало быть, дело серьезное.
- Продаете сюжетец, - проницательно заключил О'Ши. - Пока не очень
любопытно, но что-то в этом есть. Почем?
- Делу надо дать дозреть. За это время цены изменятся, - с видом