"Александр Щербаков. Кукушонок (Авт.сб. "Змий")" - читать интересную книгу автора

Чуя на затылке рысканье мерзкой ругани Мазеппа, я высчитывал, как не
переусердствовать с разгоном бочки, а то в бачке не хватит воды на
торможение и посадку в безопасном месте. Со стороны потасовка выглядела,
наверное, препотешно, но мне было ох как невесело! Я взмок, а под конец
вообще перетрусил, бросил еле ползущую бочку и дернул прочь...
Они появились из ледяного тумана почти одновременно: первой -
величественно плывущая бочка, а чуть позже в сотне метров левей -
Мазеппова "утроба" с плазменным резаком в клешне манипулятора. Мазепп
увидел бочку, рванулся к ней. Но было поздно: фалы, натянувшись,
остановили его, и бочка уплыла из-под самого носа разъяренного мингера.
Думаю, у Мазеппа была безоткатная пороховая аркебуза для вколачивания
дюбелей. И, как пить дать, здешние рукоделы приспособили ее под ближнюю
боевую стрельбу. Но одно дело - в порыве ярости раскурочить мою бочку, а
совсем другое - оставить в безгласном теле комиссариатского служащего,
которого живым-невредимым доставил сюда сам инспектор Босоркань, знакомые
всем экспертам дырки от дюбельных хвостовиков...


А1:
...притормаживая, поплыл куда глаза глядят.
А глядеть-то было почти не на что. От солнышка, которое отсюда
виднелось с малую горошину, света было, как от неполной Луны на
матушке-Земле, черта горизонта трюхала метрах в трехстах-пятистах, на
серой глади чуть брезжили кучки камней и разметанный щебень. Никакой
приманки глазу для стойбища.
Понуждая бочку следовать кривизне поверхности, удалился я над этой
металлической Гоби километров на десять, то есть на осьмушку здешнего
меридиана, и там начал устраиваться на привычное житье-бытье.


А3:
В начале был дюбель.
От одного этого слова мой бедный ливер трясет на все девять баллов по
Рихтеру.
Знай, непосвященный: жизнь на астероиде наполовину состоит из забивания
дюбелей. К дюбелям крепятся стойки для передвижения и стропы фиксаторов
рабочей позы. На каждой бирюлечке - скобка, чтобы прикрепить к дюбелю: все
незакрепленное уплывает прочь от малейшего толчка и бог весть когда
вернется. Перед завтраком - полсотни дюбелей, дюбеля при каждом деле на
закуску и на десерт, и еще полсотни - после ужина. Пройденные тобою
астероиды будут ершиться во мрак полями дюбелей, а у потомков ты получишь
название "хомо дюбелис".
Полтора миллиона вогнанных дюбелей - и вот уж ты пенсионер, намазанный
на Багамские острова. Но до конца дней ты будешь думать и говорить так,
словно мерно вколачиваешь гвозди на равных расстояниях один от другого.


С1 - 22:
Не жалей, не жалей
Дюбелей -