"Александр Щербаков. Кукушонок (Авт.сб. "Змий")" - читать интересную книгу автора

себе по сторонам и не выставлялся.
Наш подрядчик чем-то там в Центре руководил, какой-то лаблаторией.
Установка, которую сооружали в Центре, предназначалась вовсе не для нас,
но подрядчик брался "нечаянно" заложить в нее наш образец, когда она будет
готова. В случае успеха установочку должно было порядком подрастресть, и
подрядчик заодно вел расчет, как свести ущерб к минимуму и сунуть концы в
воду.
Сроки расчетной части подрядчик соблюдал и выдал нам технические
требования на образец; несколько зерен снулого урана следовало в
определенном порядке запечь в металлическую матрицу. Глянул я на чертежик
- чуть язык не прикусил. Уж очень он напоминал вид строения "звезды
Ван-Кукук" на той достопамятной бумажонке, что я когда-то накарякал
Мазеппу - ведь сберег ее любезный мой битюг и мне предъявил!
А вот с установкой дело не ладилось. Не хватало какой-то требухи,
которая выпускается только в Сарабандии и только под строгим
правительственным контролем. Подрядчик намекнул, что неплохо бы нам
встрять и помочь. К такому обороту меня подготовили, и я ответил
неопределенно.
Мы обосновались в приморском городке. Весь этот Гуманистан - бесплодное
плато, которое обращается к морю двухсотметровым уступом, кое-где
расчлененным узкими извилистыми долинами, и городок был втиснут в одну из
этих щелей.
Контроль за иностранцами в Гуманистане жесткий, особенно не погусаришь.
Подрядчика давно засекли бы, если бы здешними глазами и ушами не ведал его
родной брат, большой любитель запчастей к автомобилям по льготной цене.
Вот его томлениям мы пошли навстречу и были вознаграждены разрешением
побывать на диком пляже километрах в тридцати от города. Там нас ждал
сеанс подводной охоты с аквалангами, а в кустах под обрывом сержант, лично
ответственный за слежку за нами, собственноручно запек барашка.
Брат "Недреманное око", тыча в морскую даль смуглым пальцем, обратился
ко мне с длинной речью, которую перевел брат-подрядчик.
- Он говорит, триста лет назад тут, недалеко от берега, утонул
голландский корабль. На нем везли с Явы серебро. Он и сейчас там, на дне.
Сегодня штиль, вода прозрачная, его видно. Если хотите, можно посмотреть.
- А глубоко там?
- Метров шестьдесят. Но видно хорошо.
- Серебро, поди-ка, подняли до последнего гроша?
- Нет. Это национальный мемориал. За-по-ведник. Можно только смотреть
уважаемым гостям.
Меня удивило такое почтение к древнему разбитому корыту.
- Несколько моряков с того корабля спаслись. Одна шлюпка. Они здесь
высадились. Они не могли уехать и остались здесь. Один стал визирем у
нашего короля. А когда король умер и визирь умер, королевы взяли себе еще
одного в мужья и короли. Эти моряки делали большую пользу. Их потомки
самые уважаемые роды в стране. Мы из такого рода.
Брат "Недреманное око" не умолкал, и брат-подрядчик продолжил:
- Один был лекарь. Трахома, оспа. Он делал прививки от коровы.
Построили мельницу. От ветра. Тот, который лекарь, нашел траву сеять
вместе с пшеницей, чтобы зерно было крепкое и богатое.
- А потом пришли англичане, - от многознания посочувствовал я.