"Андрей Щупов. Гамма для старшекласников" - читать интересную книгу автора

в транспорте нужно именно таким способом, вышибла меня из колеи. Вновь я
ощутил себя шпионом в стане врагов, диверсантом, прилагающим титанические
усилия, чтобы казаться одним из них, но мне это плохо удавалось. Язык, на
котором они обращались друг к другу вызывал у меня спазмы, их
красноречивые жесты при попытке копирования приводили к судорогам. Я
балансировал на краю пропасти. Любое неосторожное движение, слово - могли
выдать меня с головой.
Жутковатая вещь - разговаривать на чужом языке, на чужой планете,
двигая руками и ногами, согласуясь с общепринятыми нормами. А
попробуйте-ка признаться вслух, что этих самых норм вы напрочь не
принимаете.
Кролику, переселившемуся в тигра, тоже, вероятно, придется глотать
мясо, но и тошнить его будет при этом беспрерывно.
Вспомнилось, как около месяца назад за окнами раскричались ночные
мушкетеры. Двое трезвых колошматили троих пьяных - шумно, не соблюдая
никаких правил приличия. Возможно, они считали, что им нечего скрывать и
нечего стыдиться. Ночные бретеры ругались в голос и не стеснялись бить
ногами по голове. Никто украдкой не озирался и никто не караулил на
"шухере". Миру открыто преподносилось кривое зеркало, и квартал
безмолвствовал, обратившись в гигантский ночной ринг.
Сотрясаясь от пульсирующего озноба, я поспешил укрыться в ванной, где
немедленно включил горячую воду. Но и там я слышал то, чего никак не мог
слышать, - хлюпанье выбегающей из ран крови, удары твердого неживого о
мягкое живое. А минутой позже слух стал ловить далекое эхо канонады.
Стреляли из орудий по густонаселенным районам, и пятнистые танки вползали
в город, угрожающе задрав стволы. Чернобородые мужчины, сжимая в руках
оружие, недобро смотрели на пришельцев, глазами выискивая цель. Солдаты,
мешковатые и неповоротливые от усиленных касок и тяжелых бронежилетов,
вжимали головы в плечи, озирая черные провалы окон, чувствуя за этими
бойницами чужие караулящие глаза. Затевалось страшное. Снова у всех на
виду. И мир по-прежнему безмолвствовал, утешаясь тем, что бойня происходит
за тысячи миль от безмятежного большинства. А я слышал и видел все...
Простейший тест на выявление невроза. Вопрос: "Спите ли вы, мсье, с
открытой форточкой?" Ответ: "Да... То есть, нет, но... Я бы хотел и даже с
радостью, но не могу. Не в силу страха перед холодами, а в силу страха
перед звуками. Не умею, знаете ли, не слышать..."
Плохо, очень плохо, что не умеем. И снова бром, душ Шарко, ватные
тампоны в ушные раковины. А как иначе? Ангелы порхают всегда бесшумно.
Топают и грохочут лишь Велиалы с Вельзевулами. Еще одна из грустных
данностей. В нынешней Палестине нынешнему Молоху в жертву приносят Тишину.
Струя из-под крана накаляла ванну, а я ежился эмбрионом, не в силах
согреться. С пугающей силой мне хотелось напустить на землю лютого холода
- того самого, что сотрясал тогдашнее мое тело. Я мечтал о наводнениях и
граде, о лавинах и снеге, что остудили бы неугомонных людей, выветрили бы
из них зверей и бузотеров. Я взывал к морозу, что загнал бы забияк в дома
и не давал высунуть носа. С ужасающей ясностью я вдруг понял, что
всемирный потоп действительно был. Понял и вспомнил. И поверил в миф о
прикованном к скале Прометее. Давать спички детям опасно. Слишком быстро
огонек превращается в пламя пожаров. Люди освоили это искусство в
совершенстве. Алхимия разрушения проникла в кровь, в гены. Это стало