"Дмитрий Щербинин. Темный город (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Впрочем ветер нанес очередной яростный удар, и вновь стекло затряслось,
застонало. И тут Эльга почувствовала, что пройдет немного времени, и этот
ветер унесет ее маму - тогда она останется одна - совсем одна в этом доме.
Она хотела обнять эту тающую тень, но вовремя сдержалась - вспомнила, как в
прошлый раз обняла, как руки ее погрузились во что-то холодное, студенистое,
как потом она несколько часов дрожала, не могла ни одного слова выговорить -
все плакала, плакала, плакала. Эльга знала про скорую смерть мама - мама же
знала об этом еще лучше; она чувствовала, как тает ее тело - она хотела
остановить это неизбежное, но как это было остановить?! Никто не знал
средства, чтобы остановить смерть хоть на мгновенье - все знали, что после
нее - бесконечный полет в ледяной ветре, жуткий вой в кронах мертвых
деревьях. От одной мысли об этом дрожь пробивала тело. впрочем - и без этого
ее тело мерзло, и не было никакого способа, чтобы согреться. И все-таки, она
пыталась хоть за что-то ухватиться, и она молила у своей Эльги:
- Ты бы в лес за дровами сходила, доченька... А то я ведь всю ночь у
камина сидела - все жгла, жгла... Вот боюсь как бы этой ночью не
закончились... Тогда... - и тут вновь навалился на окно ледяной ветрило -
окно возопило, взвизгнуло, в комнате же потемнело еще много больше прежнего.
- Хорошо, хорошо, мама. Хорошо. - нежно прошептала Эльга.
Затем девушка стремительно выпорхнула из комнаты, и вот оказалась в
прихожей, где тускло горела, дрожала умирающим светлячком лампада. Она
быстро надела туфли, накидку, такую же призрачную, как и платьице ее, как и
вся ее фигура, и вот уже распахнула дверь, вылетела, устремилась вниз по
лестнице... И остановилась только несколькими пролетами ниже, в густой,
почти непроницаемой тени - там она разрыдалась. Ведь и выбежала так
стремительно, потому только, что боялась, что не сдержится, что разрыдается
раньше времени, прямо при маме. Как же это больно, осознавать близкую смерть
самого дорого, единственного родного ей человека. Как же жутко осознавать,
что потом она останется одна - совсем одна. И сны... ведь она не сможет
больше бороться со снами. Вновь надвинуться эти темные, полные хаотичных,
кошмарных видений громады: и как же это жутко, как безысходно будет
оставаться с ними наедине... в полном одиночестве. Нет - уж лучше было об
этом вовсе не думать...
Спустя еще несколько минут, она спустилась на первый этаж. Там, с одной
стороны была высокая, обитая всегда холодным деревом дверь, за котом (тоже
всегда), гудела ветром улица, а с другой, в темноте под лестницей таилась
еще одна дверь - дверь за которой Эльга никогда не была, но которой она
боялась с самого раннего детства. Иногда эта едва приметная дверь была
заперта, иногда открыта - и когда она была открыта, то за ней стоял
совершенно непроницаемый, жуткий мрак. Сколько раз девушка пыталась себя
убедить, что с этой то дверью бояться нечего - все было напрасно. Она знала,
что во мраке этом таится что-то еще более жуткое чем смерть, и каждый
вынужденный проход на улицу становился для нее кошмаром. Вот и теперь она со
всех сил надавливала на леденящую пальцы железную поверхность, а ветер с
другой стороны не давал ей пройти. Эльга чувствовала, что теперь из мрака,
из-под лестницы медленно, неумолимо приближается к ней нечто. Она, бледная,
тонкая, на тень похожая - она едва сдерживала крик, потому только
сдерживала, что знала, что как только закричит, так и набросится на нее это
нечто...
Но вот дверь наконец поддалась, и девушка буквально выпала на мостовую.