"Дмитрий Щербинин. Счастье" - читать интересную книгу автора

Виталий глядел на него тем же исступленным взглядом, и вот тихо кивнул, а
по восковой щеке его, уже давно мокрой покатилась еще одна ослепительная,
раскаленная слеза. Он отступил в сторону, и, так как коридор весь наполнен
был почти черными, ночными тенями, то почти растворился в этом мраке...
Виктор невольно вздрогнул и переступил через порог. Виталий поспешил
закрыть за ним черную дверь, и тут же вновь отступил во мрак, из которого
едва-едва проступали бледные, размытые контуры его лица. Виктор, пока снимал
ботинки, несколько задержался, все пытался совладать с собою, настроится на
прежний лад. Ведь еще за несколько минут до этого он шел по ярко озаренной
солнцем весенней улице. Ведь золотились вокруг ручейки, вода звенела,
ребятишки смеялись, кораблики запускали, деревья стояли в светло-изумрудной
ауре, точно овеянные волшебным дыханием молодой красавицы весны, птицы так и
распевали счастливые трели во имя жизни, любви... а тут! А тут затхлый,
холодный воздух гробницы, а тут повсюду темные занавеси, так что и не видно
ни одного солнечного лучика, но рассеяно в воздухе некое призрачное сияние,
в котором все предметы кажутся уже истлевшими.
Да - Виктор читал как-то, что нашли некую гробницу нетронутую
грабителями, с отлично сохранившимися предметами, и даже мумией - как живая
стояла она. Однако, увидели это только через маленькую щелочку, когда же
открыли дверь, то хлынувший туда свежий воздух разрушил, обратил в прах то,
что оставалось неизменным в течении тысячелетий - то же, казалось, должно
было статься и с этой квартирой, и с ее главным обитателем, стоило бы только
распахнуть шторы, открыть окна.
...И Виктор никак не мог справится с дрожью, никак не мог найти прежний
уверенности, и, вдруг, он решился - он, хоть и снял уже один ботинок, резко
выпрямился, и схватил стоявшего на прежнем месте Виталия за руку:
- Нельзя так больше. Ты же здесь заживо себя похоронил!.. Пойдем - без
всяких разговоров, выйдем на улицу. Ты хоть свежим воздухом подышишь, под
солнцем постоишь - это лучше всяких слов на тебя подействовать должно...
Однако, Виталий неожиданно резким движением вырвался и отступил вглубь
коридора, так что совсем уж нельзя было различить черт его лица - только
блеклое пятно выступало из мрака. Раздался его голос - голос был блеклый,
стертый какой-то, с трудом из груди вырывающийся. И тут Виктор понял, что со
времени последнего посещения, а это было неделю назад, Виталий не обмолвился
ни одним словом:
- Не надо... Мне там тошно... Раз уж пришел, так... проходи... Но лучше
бы.
- Что лучше бы?! - резко прервал его Виктор, и, скинув второй ботинок,
быстро, почти бегом проследовал в комнату Виталия.
Здесь, в этой комнате была темнота, и еще - музыка. Где-то играл
магнитофон, где-то в темени стояли колонки, однако их совсем не было видно,
и, казалось, что эта стонущая музыка вырывается со всех сторон. И лишь
потом, несколько свыкшись с этим сумраком Виктор увидел и колонки - они
стояли в самых углах, и были подобны провалам в какую-то беспроглядную
черноту. Когда он увидел эти провалы - вновь дрожь охватила его тело.
Однако, первым его порывом, когда он ворвался в комнату, было распахнуть,
сорвать если потребуется все те несколько слоев темных занавесей которые
покрывали окна. Однако, тут вновь неожиданно проявил себя обычно недвижимый,
словно мертвый Виталий - вновь с неожиданной силой, злобой даже, он
перехватил его за плечи, встряхнул, и толкнул к дивану.