"Дмитрий Щербинин. Светолия" - читать интересную книгу автора

Дева услышала его и, глазами улыбнувшись, отвечала:
- Пусть имя моя как Светолия зовется в устах твоих; а по делам своим -
повелеваю лесом.
- Что - этим лесом, который за городом стоит? Тем лесом в которым я за
Томасом бежал? - котенок, усевшийся на плечо к Светолии мяукнул.
- Тем лесом, что не за городом, да за полем стоит, но и поле и город ваш
окружает. - говорила Светолия. - В былые времена, на месте города деревенька
одна маленькая стояла; а в лесу и лешие да грибовики, да корневики, да много
друзей моих бродило, а в озерах сестрички-русалки купались; люди нас
знавали, во древности мудрости у нас набирались, а потом и бояться стали, и
"нечистыми" звать; потом и мир меняться стал... - она печально вздохнула.
- Как меняться стал? - спросил Сережа.
- Скажу тебе так: люди другими стали, по другому на мир взглянули. Вот
раньше духом развивались, а тут выбрали путь иной и слово к названию пути
того чуждое: техникой тот путь зовется.
- А разве есть волшебство?
- Это место ты можешь назвать волшебным. И ты хочешь спросить у меня,
Сережа, зачем позвала я тебя, и отвечу тебе так: мы скоро уйдем - века
научили меня слышать предсказания ветра, и я знаю: мы скоро уйдем, и все
здесь станет иным, но перед тем как уйти я хотела бы передать хоть часть
своих знаний тебе - тебя поставить на путь истины... - она печально
вздохнула и Сережа, хоть и не понимая о чем говорит она, почувствовал, как
какое-то прекрасное печальное тепло охватило его сердце и пробежало по телу
до самых глаз; вырвалось из них, по щекам покатилось.
- Прости, прости меня за печаль! - улыбнулась тут Светолия и поцеловала
его в щеку. - Печаль хороша осенью, но ведь сегодня первый день весны, и
весь мир поет радостную песнь.
При этих словах Сережа вспомнил про своих родителей и сказал уже иным,
испуганным, напряженным голосом:
- Мои тоже песни поют... Скоро и меня искать станут, если уже не стали.
Так что, мне возвращаться придется.
- А взгляни-ка ты сюда. - по ледовому и теплому полу прокатилось
серебряное, лунное блюдо и подпрыгнув оказалось в ладонях Светолии. Из
фонтана выпрыгнуло, плескавшееся там красно яблоко и закружилось по
серебристому дну.
Светолия повернула блюдце к мальчику и вот он увидел, как лунно-цветное
дно сначала заволоклось утренней дымкой; потом же, словно ветер подул, и вот
Сережа увидел распахнувшую навстречу полю березовые окраины леса: там стояли
"джипы" и иные слепящие лаком иномарки, некоторые, забыли выключить и они
выбрасывали синие облачка. За столом навалены были бутылки; слышались пьяные
возгласы - там мелькали, среди надрывающихся колонок пьяные, красные лица, и
блистали под солнцем набросанные повсюду банки и бутылки. Кто-то выбрасывал
под березу содержимое своего отравленного желудка; кто-то успел подраться и
теперь сопел, вытирая ушибы. Мать Сережина перепив, отходила теперь в
машине, а отец, горячо спорил о чем-то бессмысленным со своим дружком.
Вдалеке на поле Сережа увидел еще несколько машин, там пили и веселились
охранники...
Дальше, за полем, с какой-то необычайной болью бросились в глаза
дымящиеся темно-желтым светом городские трубы, да и все дома казались после
всего виденного за последние минуты облезлыми и мрачными уродцами.