"Дмитрий Щербинин. Пробуждение" - читать интересную книгу автора

продает такому-то ядерные боеголовки, и что мол это может привести к
военному конфликту. Она еще и не знала, насколько Алеша чувственный и
восприимчивый - так вот - тогда он расплакался, он вновь и вновь спрашивал:
"Что, неужели - начнут!" - и был он уже уверен, что раз мама так сказало, то
так на самом деле все и произойдет - просто уж и не может быть как-то иначе.
Однако, мать стала его утешать, говорить, что все это не точно, да и не
будет скорее всего... и, все-таки, долго тогда не мог Алеша успокоится, все
плакал и плакал, уткнувшись ей в колени.
И вот теперь вновь сквозь его стремительные рассуждения пробилась и еще
одна мысль, что вся жизнь уже прошла, что он в царствии смерти - он отогнал
эти тяжкие думы, и продолжил рассуждать или говорить:
- Да - началась эта страшная война. Ядерная. Пусть я представлял, что все
будет как-то по другому, что ж - откуда же я мог знать, как это будет
выглядеть. Да и никто не мог знать. Когда разом столько бомб взрывается -
наверное, происходят какие-то искажения. А волны, радиация - наверное, они
каким-то особенным образом воздействуют на мозг, вот откуда все эти
галлюцинации...
Однако, хоть и пронеслось все это в нем - все это было настолько блекло,
против происходящего на самом деле, что он сразу понял, что все совсем по
другому, да тут же и позабыл об этих своих рассуждениях.
Громадная ручища подхватила его сзади, резким рывком приподняла метров на
пять от земли. Он хотел развернуться, увидеть, кто держит его, понять, что
хочет он сделать - но он так и не мог развернуться, и это-то неведение было
самым страшным. Он видел только глубокую тень, которая лежала теперь на
земля, однако, тень простиралась во все стороны, и не имела каких-либо
четких контуров, так что и невозможно было определить, что же это на самом
деле. И тут эта незримая рука размахнула его, и из всех сил швырнула оземь!
Он ударился о ту самую щель из которой исходил рокот, и трещина эта
раздвинулась, поглощая его в свои недра. Он пролетел через толщу, и вот
повалился на некую твердую поверхность. Боли от падения не было, однако,
прежний страх еще возрос. Это был уже ужас - он по прежнему не знал, чего
боится, и это было самым тягостным. Хотел кричать, звать на помощь, и он не
закричал только потому, что боялся этим своим крикам привлечь это нечто.
Он огляделся. Это было то жуткое место, в которое он боялся попасть, и в
которое он предвидел, что попадет - это была лестничная площадка в его доме.
Он стоял возле своей двери, рядом была еще одна дверь, вдоль темнела
бетонная стенка - небольшая площадка у лифта - противоположные двери.
Лестницы же не было видно за бетонной стенкой (и именно на лестнице!) - он
хорошо знал это, ждал его ужас. Он вспомнил, как видел это нечто, не
представимое для сознания, когда оно приближалось к их подъезду: "Быть может
и не именно за мной Оно шло, но теперь то почувствовало, что я на лестнице.
Точно, точно почувствовало, теперь приближается".
Он стоял возле двери и смотрел на первую ступеньку, идущей вверх, на
последний этаж лестницы. И эта ступенька, и площадка перед лифтом - все было
погружено в глубокие, зловещие тени. Дом все гудел, все дрожал - и что-то в
нем смеялось безумно, и что-то стенало, выло. И среди этих стенаний, опять
вспомнился друг Митя - он и не хотел его вспоминать, тем паче - задавать ему
вопросы, так как жутко это было, но он не мог сдержаться, и где-то в душе
закричал: "Что это за место?! Где я?! Как выход найти?!" - и ответ пришел,
появился как знание в голове, и от этого знания холод объял тело: "Это все