"Федор Шахмагонов, Евгений Зотов. Гость " - читать интересную книгу автора

Край ты русского народа!

Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.

Виктор Михайлович читал вполголоса, чуть склонившись надо мной. Он умел
читать стихи. И я чувствовал, как раздвигаются стены нашего дома и передо
мной возникают соломенные крыши Вырки, наш дом на пригорке, разбитая молнией
ветла на краю деревни.
Он выпрямился, отступил от меня на шаг, в глазах у него застыли слезы.
Он закончил:

Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде царь небесный
Исходил благословляя.

Он медленно подошел к Марте, положил руку на спинку ее стула.
- Переведи ей, Сережа. - Он назвал вдруг меня по имени. - Ты уловил, в
чем ужас России?
Тут он перешел на немецкий язык, не надеясь, что я переведу:
- "В рабском виде царь небесный"! Вот он, весь образ России! Никто так
не обрисовал нашей отчизны, как дворянский поэт Тютчев! За что же нас
предали проклятью и ненависти? Мы росли на чужой земле, мы росли в ужасе
ненависти, наши отцы старели, от нас все дальше и дальше отдалялась
родина... Но как бы ни была прекрасна Европа, родины нам она не могла
заменить! И тебе, Сережа, никогда не заменит!
Виктор Михайлович перешел на русский язык:
- Мы жили как неприкаянные... Но мы, молодое поколение эмиграции, не
были связаны кровной враждой с теми, от кого пришлось бежать нашим
родителям! Они сошли, сами сошли со сцены, никто их даже не подталкивал. Это
как сумасшествие! Одни играли в оловянных солдатиков. Это генералы, позорно
побитые русскими мужиками, которым они отказывали во всем, кроме права быть
пушечным мясом. Прикрывая не только от других, но и от самих себя свою
неполноценность, они продолжали сражаться на картах. Они чертили на картах
красные стрелы ударов по Красной Армии, создавали генеральные замыслы
военных кампаний против Советской России. У нас в архиве можно найти такие
две-три карты. Я мог бы вам их показать. Стрелы вычерчены с большой
тщательностью, все рассчитано по срокам... Одного не было у генералов -
вооруженных солдат, которые захотели бы пролить кровь за химеры. Виктор
Михайлович подвинул к себе бутылку шампанского, сохраненную Мартой с сорок
второго года. Я поспешил открыть ее. Пенистое вино полилось в бокалы.
Подставила свой бокал и Марта.
- Вам не скучно? - спросил ее Виктор Михайлович. - Это так далеко от
вашей жизни, ваших интересов, непонятно вам, должно быть?
Нет, нет, моей Марте было не скучно! Быть может, ее возбудило и вино,
она редко пила, вино ее всегда оживляло, а меня угнетало. У нее блестели
глазки, на щеках проступил румянец, признак особого волнения. У меня