"Ирвин Шоу. Задумчивая, мило оживленная" - читать интересную книгу автора

юности, докапываясь до истинных корней ее призвания, я тем самым все
крепче привязываю ее к себе. И чем больше я узнавал о ней, тем больше
убеждался, что она не просто красивая, она необычайная, редкая девушка.
С того времени как кончилась война, меня преследовало тревожное
чувство, что большинство моих друзей, и мужчин и женщин, позволили себе
расслабиться, пустились по течению, ограничились кругом малых желаний. И
поскольку найти тому оправдание в наш неустойчивый век не так уж сложно, я
все чаще стал замечать, что многие из самых близких, самых дорогих мне
людей в конце концов опустились, потеряли себя. Словом, это было почти
физическое облегчение, когда, по уши влюбившись в Кэрол Хант, я понял к
тому же, какими высокими достоинствами она обладает.
Она приехала в Нью-Йорк пятью годами раньше, в числе прочих четырех, а
может, и сорока четырех тысяч девушек. Она только что окончила колледж, а
молодому человеку, который в беге на восемьсот восемьдесят ярдов не имел в
тот год себе равных на Тихоокеанском побережье, она решительно заявила,
что замуж за него не пойдет. Его звали Дин, и, по словам Кэрол, он больше
походил на кинозвезду, чем на бегуна на средние дистанции, а семейство его
владело целой вереницей отелей на Западном побережье. Насколько она могла
судить, принимая во внимание ее молодость, неопытность и вполне понятную
гордость оттого, что ей сделал предложение молодой человек, на которого
имели виды все ее подруги, она была в него влюблена. У нее самой было
всего пятьсот долларов, отец ее умер, а мать была замужем за инженером,
который зарабатывал совсем негусто, и все-таки она отказалась от выгодной
партии.
Она отказалась, потому что собиралась в Нью-Йорк, потому что собиралась
стать актрисой. Она отдавала себе отчет в том, что не она одна, что еще
четыре тысячи девушек обрушатся на этот город, обуреваемые тем же
желанием, и что все они, вместе со счастливчиками и неудачниками прошлых
лет, будут отталкивать ее локтями на этом крохотном пятачке, где
счастливый билет выпадает далеко не каждому. Она прекрасно понимала,
насколько рискованно это предприятие и как велика ставка (ее молодость, ее
быстроногий возлюбленный, вереница отелей и все, что к ним прилагается);
она сознавала, какую роль в этом деле играет удача, какую бездну таланта
можно положить зазря, предвидела возможность неудачи и готова была снести
ее боль.
Все это она разложила по полочкам логично и трезво, потому что она была
умная девушка и не чуждалась логики, она умела думать, и это (в чем она
тоже отдавала себе отчет) давало ей неоспоримое преимущество почти перед
всеми остальными четырьмя тысячами девушек где угодно, только не в театре
- здесь это не могло помочь ей победить. И вот так, разложив все по
полочкам, она взяла из банка свои пятьсот долларов, поцеловала на прощание
опечаленного бегуна, три дня и четыре ночи протряслась в душном купе и,
наконец, ступила на нью-йоркскую землю.
Все это она проделала не потому, что была одержима театром, не потому,
что у нее были романтические представления о жизни за кулисами, не потому,
что ее сжигала страсть к приключениям или она хотела пожить в
необыкновенном великом городе или познакомиться с людьми, каких не бывает
в Сан-Франциско. Она совершила это, ибо была уверена, что в ней таится
великий талант, потому что ничто другое в этом мире ее не привлекало. Она
совершила это с твердой, холодной одержимостью художника, преданного