"Ирвин Шоу. Задумчивая, мило оживленная" - читать интересную книгу автора

Я шатался по городу, дожидаясь назначенного часа. День стоял ясный,
холодный и солнечный; Нью-Йорк сиял зимним блеском, солнце горело в
миллионах окон, а оттенки теней, по-северному многообразные, придавали ему
броский, деловой и привлекательный вид. Я думал о том, что должна
чувствовать Кэрол сейчас, зная, что через три часа она уедет из этого
города.


Я встретил ее на одном театральном коктейле, в квартире на 54-й улице.
Я был по тем временам еще новичком в Нью-Йорке и ходил на все вечеринки,
куда бы меня ни пригласили. У Гарольда Синклера, работавшего в нашей
фирме, был брат Чарли, актер, который время от времени брал нас с собой,
когда отправлялся в гости. Мне нравились театральные вечеринки. Девушки
там бывали красивые, выпивки подавали вволю, и все люди казались мне
талантливыми, благородными и остроумными, особенно после целого дня
общения с юристами.
Она стояла в углу комнаты у стены и разговаривала с пожилой дамой, у
которой волосы отливали голубизной; дама эта, как я потом выяснил, была
вдовой одного продюсера. До тех пор я ни разу не видел Кэрол Хант ни на
сцене, ни в жизни, да она и не успела к тому времени сыграть ни одной
такой роли, чтобы имя ее запомнилось и на нее стали бы показывать
пальцами. Я взглянул на нее и понял, что такой красивой девушки я в своей
жизни еще не видел. Наверное, я и до сих пор так думаю.
Красота ее не била в глаза, но она, казалось, лучилась свежестью и
здоровьем в этой набитой людьми, продымленной насквозь комнате. Она была
небольшого роста, блондинка, с гладко причесанными волосами и темно-синими
глазами, движения ее были просты, и в них не было ничего показного;
разговаривая с вдовой продюсера, она не рыскала взыскующим взглядом по
комнате, как большинство других присутствующих дам. Ее стройная шея как бы
вырастала из высокого воротничка платья, а рот, слегка тронутый краской,
выглядел по-детски мило оживленным.
При виде ее вас не покидало ощущение хрупкости, нетронутости, юности, и
хотя дом, где это происходило, был набит людьми, так или иначе связанными
с театром, я почувствовал, что и она чужая в этой компании. И еще я
почувствовал, что неброскость, утонченность во всем ее облике мешают
другим разглядеть то, что сразу увидел я, - какая она красивая. Тут я,
конечно, ошибался.


Три месяца спустя я сделал ей предложение.
Эти три месяца я виделся с ней почти каждый день. Я встречал ее у
служебного входа в театр, где она играла, и с неизвестно откуда взявшейся
предусмотрительностью скупца увозил ужинать в какой-нибудь ресторанчик
поменьше и побезлюдней. Я шесть или семь раз смотрел спектакль, в котором
она была занята, и, хотя роль у нее в этой пьесе была маленькая и
незначительная, каждый раз выходил из театра с ощущением, что она
потрясающе талантливая актриса.
Влюбленный - всегда биограф предмета своей любви; все эти три месяца,
что мы провели так тихо и уединенно, я все глубже забирался в ее прошлое,
и мне казалось, что, открывая для себя немудрящие тайны ее детства и