"Ирвин Шоу. Раствор Мэнникона (Сборник "Судьбы наших детей")" - читать интересную книгу автора

первоклассный патолог, чтобы выяснить, каким образом раствор Мэнникона
взаимодействует с ядерным материалом тех клеток, к которым он проявляет
сродство, и как он проникает сквозь клеточную мембрану. Нам потребуется
незаурядный биохимик, а также специалист по изучению воздействия вещества
на окружающую среду. Это солидное дело, дружище. Третьесортные здесь не
подойдут. Ну и, конечно, потребуется какой-нибудь ангел-хранитель.
- Ангел-хранитель? - Мэнникон совсем растерялся. Ему было непонятно,
при чем здесь религия.
- Денежный мешок, - нетерпеливо пояснил Крокетт. - Все это обойдется
недешево. На первых порах мы можем использовать паульсоновскую
лабораторию, но в дальнейшем нам понадобится собственная.
- Конечно, - согласился Мэнникон. Его лексикон обогащался с такой же
быстротой, как и кругозор.
- Во-первых, патолог, - сказал Крокетт. - Нам нужен лучший в стране.
Старый добрый Тагека Ки.
Мэнникон кивнул. Тагека Ки был лучшим студентом курса в Киото, а затем
лучшим в Беркли. Он ездил на "ягуаре". Мэнникон уже встречался с Тагекой
Ки. Один раз. В кино. Тагека Ки спросил: "Это место не занято?" Мэнникон
ответил: "Нет". Мэнникон запомнил этот их разговор.
- О'кей. Не стоит терять время. Пойдем разыщем Ки, пока он не уехал
домой. - Крокетт оставил на столе десятидолларовую бумажку. Мэнникон
последовал за ним к двери, думая о том, как замечательно быть богатым. Он
прошел мимо трех дам у стойки. "В один прекрасный день, - подумалось ему,
- и меня будет ждать в баре такая вот штучка". Он даже вздрогнул от столь
заманчивой перспективы.
По дороге в лабораторию они купили золотую рыбку для хозяйки аквариума.
Они обещали вернуть ей рыбку. Она говорила, что очень привязана к этой
рыбке.
- Любопытно, любопытно, - сказал Тагека Ки.
Он пролистал записи Мэнникона и бросил по-восточному непроницаемый
взгляд на восемнадцать мышей в холодильнике. Коллеги находились в комнате
Мэнникона. Крокетт был уверен, что у них с Тагекой комнаты оснащены
"жучками" и каждый вечер Паульсон прослушивает записи разговоров.
Подслушивать детергенты и растворители никому в голову не придет, поэтому
здесь можно было говорить спокойно - правда, не слишком громко.
- Любопытно, - повторил Тагека. Он говорил на чистейшем английском, с
легким техасским акцентом. В Сан-Франциско он финансировал спектакли
театра "Но" и был признанным авторитетом по табачной мозаике. - Расклад
следующий. Если будет что раскладывать. Все компаньоны имеют равную долю,
плюс у меня дополнительно исключительные права в Гватемале и Коста-Рике.
- Ки! - запротестовал было Крокетт.
- У меня есть некоторые связи в Карибском бассейне, о которых не
следует забывать, - сказал Тагека Ки. - Соглашайтесь, коллега, или оставим
этот разговор.
- О'кей, - сказал Крокетт. К Нобелевской премии Тагека был гораздо
ближе, чем Крокетт, и имел фирмы в Панаме, Нигерии и Цюрихе.
Тагека небрежно вытащил из холодильника поднос с мертвыми мышами и
золотую рыбку на плоской алюминиевой тарелочке.
- Извините меня, - сказал Мэнникон. Его вдруг осенило. - Мне не
хотелось бы вмешиваться, но мыши - желтые, я имею в виду... - Он опять