"Ирвин Шоу. Раствор Мэнникона (Сборник "Судьбы наших детей")" - читать интересную книгу автора

корни.
Тагека Ки жил в центре, в роскошной квартире, выходящей на крышу
тринадцатиэтажного здания. У подъезда стоял его "ягуар", а рядом "ланча"
Крокетта. Мэнникон поставил свой "плимут" возле автомобилей коллег,
подумав: "Быть может, заведу себе "феррари". Мэнникон был весьма удивлен,
когда негр-дворецкий, в желтом полосатом жилете, в безукоризненно белой
рубашке с массивными золотыми запонками, впустил его в квартиру. Мэнникон
ожидал увидеть строгий современный интерьер, возможно в японском стиле -
циновки из бамбука, подголовники из черного дерева, на стенах - акварели с
изображением мостов. Но все было выдержано в стиле кантри - ситцевые
шторы, ситцевые диваны, грубые скамьи, стулья с высокими спинками,
некрашеные сосновые столы, лампы, сделанные из корабельных нактоузов.
"Бедняга, - подумал Мэнникон, - пытается ассимилироваться".
Крокетт ждал его в гостиной, потягивая пиво и любуясь клипером при
полной оснастке, вделанным в бутылку, которая стояла на камине.
- Привет, - сказал Крокетт. - Как доехал?
- Нормально, - ответил Мэнникон, потирая воспаленные глаза. -
Признаться, чувствую я себя неважно. Привык спать по восемь часов, так
что...
- Ты должен сократить это время, - сказал Крокетт. - Я обхожусь двумя.
- Он допил пиво. - Старый добрый Тагека придет с минуты на минуту. Он у
себя в лаборатории.
Дверь открылась, и вошла смазливая девица в розовато-лиловых шелковых
брюках в обтяжку. Она принесла еще пива и зефир в шоколаде. Протягивая
поднос Мэнникону, она зазывно улыбнулась ему.
- Это его девушка, - сказал Крокетт.
- А то чья же, - отозвалась девица.
"Да, неплохо быть японским патологом", - подумал Мэнникон.
Раздался приглушенный звонок.
- Шеф, - сказала девица. - Ждет вас. Дорогу ты знаешь, Сэмми.
- Сюда, Флокс, - сказал Крокетт, направляясь к двери.
- У тебя не найдется, Сэмми? - спросила девица.
Крокетт кинул ей кусочек сахару. Не успели они выйти из комнаты, как
девица уже разлеглась на десятифутовом диване, обитом ситцем, закинула
розовато-лиловые ноги на спинку и принялась грызть сахар.
Лаборатория Тагеки была просторней любой из лабораторий Фогеля -
Паульсона, да и оборудована более основательно. Чего здесь только не было
- большой операционный стол, который поворачивался в любом направлении,
мощные лампы на подвижных кронштейнах, комплекты хирургических
инструментов, стерилизаторы, холодильники со стеклянными дверцами,
огромный рентгеновский аппарат, раковины, столы и ванночки из нержавеющей
стали.
- Вот это да! - прямо с порога воскликнул Мэнникон, пожирая эту роскошь
глазами.
- Все по последнему слову техники, - сказал Тагека, снимая с себя маску
и колпак. На нем был хирургический фартук, из-под которого выглядывали
подвернутые джинсы и ковбойские сапоги на высоких каблуках, с серебряными
пряжками. - Да, ну и работу вы мне задали.
Тагека налил себе бокал калифорнийского хереса из большущего кувшина,
стоявшего в углу, и с жадностью выпил.