"Боб Шоу. Астронавты в лохмотьях (Мир и Верхний Мир - 1)" - читать интересную книгу автора

разговаривают. Он буквально утопал в роскоши мягких ковров и драпировок,
картин и скульптур, вычурных сводчатых потолков. Даже самые неброские двери
были вырезаны из единых кусков стеклянного дерева, и над каждой из них
мастер, наверно, трудился целый год.
Магистр Гло, конечно, привык к атмосфере дворца, но Лейн и остальные
были заметно подавлены и держались группкой, как солдаты на вражеской
территории. Наконец они подошли к огромной двустворчатой двери, охраняемой
парой привратников в черных доспехах. Гло первым вступил в огромное
эллипсовидное помещение за ней, а Толлер отстал, чтобы пропустить вперед
брата. Впервые, будучи взрослым, он взглянул на знаменитый Радужный Зал, и
у него перехватило дыхание. Купол зала был целиком изготовлен из квадратных
стеклянных панелей, поддерживаемых сложной решеткой из бракки. Большая
часть их была голубой и белой, цвета неба и облаков, но семь панелей,
расположенных одной изогнутой полосой, повторяли цвета радуги, и от этого
свода струилось необычное переливчатое сияние, в котором все вокруг
сверкало цветными огоньками.
В дальнем фокусе эллипса на верхнем ярусе возвышения стоял большой
трон без украшений, чуть ниже - три трона поменьше для принцев, которые
должны были присутствовать. В древние времена все принцы являлись сыновьями
правителя, но с расширением пределов страны и с общим ее развитием вошло в
практику допускать на некоторые правительственные посты потомков по боковой
линии. Благодаря придворной распущенности таких отпрысков было достаточно,
и обычно среди них удавалось найти подходящих людей. В нынешнем
царствовании только Леддравор и бесцветный Пауч, распорядитель общественных
фондов, действительно являлись сыновьями короля.
Перед тронами радиальными секторами располагались места для
представителей сословий, чьи занятия охватывали весь диапазон от искусств и
медицины до религии и образования неимущих. Делегация ученых заняла средний
сектор в соответствии с традицией, существовавшей со времен Битрана IV,
полагавшего, что научное знание - это тот фундамент, на котором Колкоррон
построит будущую всемирную империю. За последующие века стало очевидным,
что наука уже изучила все, что заслуживало изучения относительно устройства
и функционирования вселенной, и влияние битранской идеологии сошло на нет,
но ученое сословие пока еще сохраняло свой статус, несмотря на оппозицию
более прагматичных умов.
Толлера восхитило, как магистр Гло, этот низенький и пухлый человечек,
откинув большую голову и выпятив живот, прошел по залу и уселся перед
тронами. Остальные участники делегации ученых тихо устроились сзади,
обмениваясь робкими взглядами с сидящими в соседних секторах. Народу
оказалось больше, чем ожидал Толлер, в общей сложности человек сто, и в
остальных делегациях присутствовали секретари и советники. Толлер,
испытывавший теперь глубокую благодарность за свой сверхштатный статус,
уселся позади ассистентов-вычислителей Лейна и ждал начала мероприятия.
Какое-то время слышались лишь кашель и отдельные нервные смешки, но
вот наконец прозвучал церемониальный горн, и через отдельные двери за
подиумом в зал вошли король Прад и три принца.
В свои шестьдесят с лишним лет правитель был высок и строен и выглядел
прекрасно, несмотря на молочно-белый глаз, который он отказывался
прикрывать. Но хотя Прад, в одеянии кровавого цвета поднимающийся на
высокий трон, представлял собой весьма импозантное и царственное зрелище,