"Владимир Шатаев. Категория трудности (Спорт и личность)" - читать интересную книгу автора

решает судьбу восхождений, решает судьбу восходителей. Лучше лишиться пищи,
чем остаться без примуса. Он согревает нас изнутри и снаружи. А кипяток на
высоте ценней и "питательней" лососевой икры.
Только примус - штука предательски ненадежная. Вероятность его
разгорания имеет лотерейный характер. Порою он не горит оттого, что
откровенно ломается, а порою не работает, потому что вдруг не работает.
Целые группы альпинистов-высотников, глядя, как кто-то из них разжигает
примус, ждут своего приговора...
Я заправил его бензином и нажал на поршень подкачки. Поршень прошел до
отказа, зацепился за что-то и обратно не сдвинулся с места... Вот и
приговор! Переохлажденные, ослабленные гипоксией организмы не выдержат. Дай
бог, чтобы до утра в группе не началось пневмонии, ангины или еще какой-либо
страшной для этой высоты хвори. Оставалось одно: лезть в спальные мешки и
обогреваться собственным теплом. Утром, если будет погода, спускаться
вниз...
Черта с два! Я схватил примус и стал его трясти. Попробовал поршень -
ни с места!.. С минуты на минуту начнется буран, с минуты на минуту вползут
ребята с надеждой согреться.
Спичку зажег на авось. Пламя вдруг взметнулось, лихорадочно и шумливо
полыхнуло несколько раз и исчезло, упорхнув в свод пещеры. Поболтал бензин в
баке и сделал вторую попытку. Горелка вспыхнула синим напористым пламенем.
Примус надсадно завыл, и так угрожающе, что, казалось, вот-вот разлетится на
части.
Ненастье словно обрушилось. С ходу набрало силу и завьюжило,
закрутило... Все вокруг перевернулось вверх дном. Пискулов и Кавуненко
ввалились запорошенные, задохшиеся, с исколотыми снежной крупой лицами.
Кавуненко отдышался и сказал:
- Говорят, рая нет? А это что? - повел он рукой и, коснувшись примуса,
добавил: - А это что?! Ну, расшуровал. Уйми пламя-то - расплавимся.
- Уйми попробуй...
В "раю" в это время градусник показывал минус восемнадцать. Хотя под
действием примуса ртутный столбик уже подрос и поднимался довольно быстро.
Снег в бачке распустился и стал теплой водичкой. Юра Пискулов вертел кружку
в руках, жадно смотрел на воду, но зачерпнуть не решался, боясь, как
говорят, получить "по рукам". Я снял бачок с примуса и налил ему с
полкружки. Он заглотнул все одним махом и облегченно вздохнул.
Кавуненко глядел, как запрокидывается Юрина кружка, словно игрок в
теннис на пущенный мяч. После без всякого расчета на успех, больше для
юмора, сказал:
- А мне? Сизифа мучает жажда.
- А ты потерпишь...
- Да, греческие боги были изобретательны - подкинули работенку Сизифу!
Так что? Вопрос о смысле нашего труда остается открытым? Молчите, девочки?
Стыдно?.. - Кавуненко вытянул свои длинные ноги притулился головой к рюкзаку
и, подложив руки под голову, чем-то очень довольный, заговорил, обращаясь к
самому себе: - Нет, братцы. Сизифов труд не так уж бессмыслен... В душе он
верит, что когда-нибудь вкатит свой камень и получит прощение - иначе -
никакая сила, даже божественная, не заставила бы его это делать... Он его
вкатит... По теории вероятностей когда-нибудь случается самое невероятное...
По этой теории в некий час заклинание богов не сработает... Обязательно! И