"Том Шарп. Флоузы." - читать интересную книгу автора

разговорчивом для него состоянии. Трейер постарался успокоить его и,
спровадив в конце концов Стоппарда, послал за Локхардом.
- Объясни мне, ради Бога, почему ты решил потащить этого человека в
рыбную забегаловку? - спросил он, стараясь справиться с расшалившимся
давлением.
- Ну, вы сказали, что это обед за счет фирмы, что платить будем мы, и
я решил, что нам незачем зря транжирить деньги, и...
- Ты решил?! - завопил мистер Трейер, махнув рукой на свое давление,
удержать которое было уже невозможно. - Ты решил?! Не транжирить деньги?! А
зачем, по-твоему, устраиваются обеды за счет фирмы, если не для того, чтобы
транжирить их? Это же все можно вычесть потом из налога.
- Вы хотите сказать, что чем дороже обед, тем меньше мы платим? -
спросил Локхарт.
- Да, - выдохнул Трейер, - именно это я и хочу сказать. В следующий
раз...
В следующий раз Локхарт отвел какого-то фабрикант? обуви из Ланкастера
в "Савой" и там накормил и напоил его на сто пятьдесят фунтов стерлингов,
но, когда подали счет, отказался платить больше пяти фунтов. Потребовались
совместные усилия этого предпринимателя и самого Трейера, поспешно
вытащенного из дома, где он лежал с насморком, чтобы убедить Локхарта
заплатить остающиеся сто сорок пять фунтов и как-то загладить ущерб,
нанесенный трем столам и четырем официантам в ходе препирательств из-за
суммы счета. После этого случая мистер Трейер написал миссис Флоуз, угрожая
собственной отставкой, если Локхарт останется в фирме, а в ожидании ее
ответа запретил Локхарту покидать кабинет кроме как по нужде.
Но если Локхарт, выражаясь современным языком, испытывал определенные
затруднения во вхождении в служебные обязанности, то семейная его жизнь
продолжалась столь же прекрасно, как началась. И столь же непорочно. В ней
отсутствовала не любовь - Локхарт и Джессика страстно любили друг друга, -
в ней отсутствовал секс. Те анатомические различия между самцами и самками,
которые открыл Локхарт, когда потрошил кроликов, как оказалось, существуют и
у людей. У него были яйца, а у Джессики - нет. Но у нее были груди, причем
большие; у него же их не было, точнее, были, но в каком-то зачаточном
состоянии. Картина как будто нарочно еще больше запутывалась тем, что, когда
они ночью лежали в постели в объятиях друг друга, у него бывала эрекция, а у
Джессики нет. Он мужественно, в истинно джентльменской манере умалчивал о
том, что у него бывали по ночам специфические судороги - которые на грубом
жаргоне называются "яйца любовника", - и он проводил часть ночи в мучениях
от боли. Они просто лежали в объятиях друга друга и целовались. Ни у него,
ни у Джессики не было ни малейшего представления о том, что обычно следует
дальше. Мать Джессики столь же преуспела в своей решимости отсрочить
взросление дочери, как старый Флоуз - в том, чтобы его внук не унаследовал
сексуальных пороков своей матери. Полученное Локхартом образование, основой
которого были древнейшие классические произведения, дополняло пристрастие
Джессики к самым бесплотным из исторических романов, в которых секс никогда
даже не упоминался. Это жутковатое невежество заставляло их идеализировать
друг друга в такой степени, что для Локхарта немыслимо было и подумать о
чем-либо кроме того, чтобы молиться на Джессику, Джессика же была просто
неспособна задумываться. Их брак пока фактически так и не состоялся, и,
когда через шесть недель Джессика не смогла скрыть свои месячные, первым