"Том Шарп. Уилт Непредсказуемый" - читать интересную книгу автора

ради Бога. Я ему так и сказала вчера: "Бегаешь за другими бабами - дело
твое! Но знай: я не буду смотреть на твои штучки сложа руки! Каждый делает
что хочет!"
- А он что? - Утюг с отпаривателем зашипел, и Ева принялась гладить
платьица близняшек.
- Сморозил какую-то глупость типа "Моя штучка любит, когда руками".
Мужичье наглое! С ними без толку разговаривать!
- А мне иногда хочется, чтоб Генри был чуть-чуть понаглее... поживее,
что ли. Он и раньше спал на ходу, а теперь пока доковыляет с работы, так
вообще будто тряпочный. Оно и понятно, километров десять идти.
- Ой ли... В тихом омуте...
- Что ты! Какой там омут! Как девочки родились, он стал серьезнее.
- А ты спросила себя, с чего это вдруг?
- Не то, что ты думаешь... Просто он очень заботливый. Просыпается в
семь утра, приносит чай в постель, а вечером всегда готовит мне витаминный
молочный напиток.
- Вот если б мой Патрик такое отмочил, я бы сразу почуяла неладное.
Неспроста все это.
- Спроста-неспроста, а Генри ведет себя как обычно. Он очень добрый.
Вот только иногда за себя постоять не может. Говорит, мол, пятеро женщин в
семье. Совсем его затыркали.
- А будет шестеро, если ты пустишь в дом квартирантку.
- Ну, не совсем квартирантку. Ирмгард будет просто жить у нас в
мансарде, а в свободное время обещает помогать по дому.
- Помогать будет? Тебе надо с семьей Кроттки поговорить. Они к себе
финку взяли. Так она до обеда дрыхла и жрала за пятерых. В общем, чуть их по
миру не пустила.
- Финны - они такие, - согласилась Ева, - а Ирмгард - немка. Я с
ней познакомилась во время одной из акций протеста. Тогда еще собрали почти
сто двадцать фунтов в пользу угнетенных тупамарос*.
- А я думала, в Аргентине больше нет никаких тупамарос. Их вроде всех
поубивали.
- Кое-кто успел удрать. Как бы там ни было, я сказала мисс Мюллер, что
мы сдаем мансарду. Ну, она очень просила сдать именно ей. Готовить себе еду,
и всякое такое прочее она будет сама.
- Ты выяснила, что значит "всякое такое прочее"?
- Ну, она собирается учиться, обожает гимнастику...
- Ну, а Генри что думает? - добралась Мэвис до самого главного.
- Я еще ничего не говорила. Ты же знаешь, он терпеть не может в доме
посторонних. Главное, пусть не мозолит ему глаза и вечерами сидит у себя...
Участники кровавого мятежа 1780-1783 гг. под предводительством одного
из вождей южноамериканских индейцев Тупак Амару II (Хосе Габриель
Кондорканки) против испанских конкистадоров. (Здесь и далее примеч. пер.)

- Дорогуша, - в голосе Мэвис прозвучала искренняя озабоченность, -
меня это, конечно, не касается, но, по-моему, ты несколько искушаешь судьбу.
- Но почему? Смотри, как здорово! Она без нас и за детьми присмотрит, и
прибраться поможет - дом-то огромный, да и мансарда пустует.
- Теперь пустовать не будет. Представь: по дому шляются всякие типы,
орет магнитофон. А он у нее наверняка есть, вот увидишь!