"Александр Шаров. Человек-Горошина и Простак (детск.)" - читать интересную книгу автора

руке он
держал красный колпак с кисточкой. Остроносые штиблеты с загнутыми носками
светились зеленым светом.
Он часто, всей грудью вдыхал воздух и при этом увеличивался, увеличивался,
но
так, что не менялась ни одна черточка лица.
Поклонившись, Ганзелиус взмахнул плащом и спрыгнул к подножью дуба.
Светящиеся
штиблеты, как светляки, прочертили след в темноте.
- Значит... значит, вы пустой? - растерянно спросил я.
- Я - воздушный человек, - ответил гном. - В молодости, когда я был
кузнецом и
весил десять пудов да еще четыре фунта, мне тоже случалось путать пустых
людей,
которых множество, с людьми воздушными, так редко встречающимися.
Он смотрел на меня снизу вверх как бы с некоторым сожалением.
Теперь я понял, что чувствовал этот строгий спрашивающий взгляд и прежде,
когда
метр Ганзелиус пролетал мимо на своем голубе. Взгляд человека, дорого
заплатившего за то, чему научила его жизнь.
Отец идет с сыном и думает, как оберечь его на долгом пути Он кладет в
руку
ребенка кошелек с золотом, или с серебром, или с медью. Золото, серебро и
медь
тем и отличаются от мудрости, что их можно отдать сыну и другу.
Они отличаются от мудрости и от любви, которая не бывает ни золотой, ни
серебряной, ни медной, а только настоящей или поддельной.
Это поучение метра Ганзелиуса, как и другие его уроки, я услышал и записал
в
тетрадку не в ту ночь, а много позже...
- Я знал твою бедную матушку, когда она была еще девочкой, и, конечно, не
мог
позволить колдуну Турропуто преследовать тебя.
- Турропуто?! Я не видел Турропуто...
- Нет, ты видел его! Он превращался то в старушку, которую ты встретил в
лесу,
то в Портняжного Мастера, то в Маэстро. - Он злой и сильный колдун! В
одиночку я
бы с ним не справился и попросил Принцессу помочь мне. Восьмисотлетнее
знакомство позволяет рассчитывать на небольшие услуги.
- Принцессе восемьсот лет? - воскликнул я, удивленный и огорченный.
- Мы познакомились с Принцессой восемьсот лет назад, когда она праздновала
свой
двухсотый день рожденья, - ответил метр Ганзелиус, - Турропуто ворвался во
дворец, унес Принцессу в поле, закружил в ледяной вьюге, и, если бы она не
увидела окна кузницы - счастье, что я заработался до ночи, - кто знает,
что
случилось бы с ней... Мы отогрели ее у горна, только сердце у бедной
девочки
осталось наполовину замерзшим Может быть, оно еще оттает?! Пока человек