"Анри Шарьер. Бабочка ("Папийон" #1) " - читать интересную книгу автора

пользования тремя - четырьмя языками в Каракасе.
Я порукой тому, что Шарьер - истинный автор книги. Он дважды приезжал в
Париж, и мы беседовали с ним днями и ночами. Разумеется, по прошествии
тридцати лет многие детали стерлись из памяти или предстали в искаженном
виде. Однако это все несущественно. Стоит прочитать исследование профессоpa
Девез Кайана ("Жулиард", 1965), чтобы убедиться в том, что в самом главном -
описании каторжных работ, Шарьер строго придерживается истины.
Мы изменили имена осужденных и надзирателей. Цель книги - не осуждение
отдельных людей, а их жизнеописание. То же относительно дат: некоторые из
них точны, остальные следует воспринимать как указание на эпоху, в которую
происходило то или иное событие. Этого достаточно. Шарьер не собирался
написать историческую книгу. Он хотел рассказать об удивительной эпопее
человека, который не сдался перед тем страшным орудием, с помощью которого
общество ограждает себя от неугодных ему людей.
Жан-Пьер КАСТЕЛАНО


ТЕТРАДЬ ПЕРВАЯ. ТРОПА РАЗЛОЖЕНИЯ


Суд

Удар был настолько силен, что оправиться после него мне удалось только
через тринадцать лет. Это был не обычный удар, и чтобы нанести его, им
пришлось много потрудиться.
Было 26 октября 1931 года. В 8 часов утра меня вывели из камеры, в
которой я успел просидеть уже год. Я наголо острижен и очень хорошо одет;
белая рубашка и светло-синяя бабочка удачно дополняют шикарный костюм. Вид
очень элегантный.
Мне 25 лет, но выгляжу я на 20. Полицейские, которых мой внешний вид,
вероятно, сдерживает, относятся ко мне подчеркнуто вежливо. Даже сняли с
меня наручники. Нас шестеро - я и полицейские - и мы занимаем две скамьи. На
улице темно. Напротив нас дверь, которая, по-видимому, ведет в зал
заседаний. Мы - в парижском Дворце юстиции на Сене. Через несколько минут
меня обвинят в убийстве. Мой адвокат, Реймонд Хюберт, поздравил меня: "Нет
серьезных улик против тебя. Я верю, что нас оправдают". Меня смешит это
"нас". Можно подумать, что и он появится в зале суда в качестве обвиняемого
и в случае обвинения будет наказан.
Стражник открывает дверь и приглашает нас войти.
Окруженный четырьмя полицейскими, я оказываюсь в огромном зале. Все
здесь красное, словно кровь: ковры, занавеси на высоких окнах и даже мантии
судей.
- Господа, суд идет!
В двери справа появляются один за другим шесть человек. Председатель
суда и пятеро судей в париках. Председатель останавливается у среднего
кресла, справа и слева от него - помощники. В зале впечатляющая тишина, все
присутствующие, в том числе и я, стоят. Судьи садятся, и все остальные
следуют их примеру.
Председатель суда, господин с пухлыми розовыми щечками и мрачным
выражением лица, с безразличием оглядывает меня. Его имя Бэвин. Позже он