"Иван Петрович Шамякин. Петроград-Брест " - читать интересную книгу автора

дикость... Выбросить на свалку истории все установления царизма, буржуазии -
чины, звания, ордена...
То, что Буров нацепил, оставшись в одиночестве, кресты,
действительно-таки сильно тронуло Богуновича, и он готов был защищать право
солдата носить их.
- Пойми: человек заплатил кровью за эти "георгин". Это очень дорогая
плата - кровь.
- Скоро ты оправдаешь войну за царя, за отечество...
- Странная у тебя логика! И все-таки: ты можешь помолчать?
- Нет, не могу.
- Тогда слушай меня. Если хочешь откровенно, я тебе скажу... Я признал
все декреты Советов, кроме одного... Об отмене званий, чинов... о выборности
командиров. Это абсурд... Если мы хотим защищать революцию, мы должны иметь
сильную армию. Сила армии - в дисциплине, в грамотных командирах.
Командовать полком должен полковник Пастушенко, а не какой-то поручик... Да
что поручик! Солдата запросто выбирают...
Мира сначала словно собралась сбежать от его слов - обогнала шага на
три, а потом повернулась к нему лицом, загородив дорогу и принуждая
остановиться. Богунович увидел ее решимость спорить, доказывать и подумал:
"Хорошо, что хоть отвернулась от ветра". Он знал, что сейчас услышит
жестокие слова, но почему-то нестерпимо захотелось обнять ее, согреть. Как
все-таки чудно меняется цвет ее глаз! Снова они зеленые.
- Ах, вот чего вам, ваше благородие, захотелось, - с безжалостным
сарказмом процедила Мира сквозь зубы. - Вернуть царских генералов,
полковников?
Черт возьми, здорово она умеет загонять в угол: действительно, а где
взять их, полковников и генералов, верных революции? Он не сразу нашелся,
что сказать. А она уже не цедила - почти кричала, как на митинге:
- Революционной армией будут командовать революционные солдаты!
Главковерх - прапорщик. А командует не хуже вашего Духонина, по которому вы
вздыхаете!
- Мира, это жестоко, - попросил он милости.
Наверное, она почувствовала, что хватила лишку.
- Погончики да эполетики вспомнили. Ах, как вам хочется нацепить их!
Тогда и он рассердился:
- А ты знаешь... хочется! Если я командир полка, то должен иметь
какие-то знаки своей должности, чина! Назови их как хочешь! Но знай: армия -
не добровольное товарищество...
Она не дала ему кончить и "выстрелила" с мальчишеской бездумностью:
- А к Каледину вам, господин поручик, не хочется?
Он задохнулся от обиды, морозный ветер кляпом забил рот, легкие. Как
она может так? Скажи такое мужчина - он бы ответил по-солдатски! Но как
ответишь этой неугомонной, одержимой девчушке, преданной идее, но слабо
знающей жизнь, мало что видевшей и не очень умеющей пока анализировать,
разбираться в людях и событиях?
Он знал, чем можно ее допечь: однажды произнес эти слова и помнил ее
реакцию - полезла, как задиристый мальчишка, с кулачками, что, кстати, его
очень насмешило: она может быть и такой!
Он сказал спокойно, но веско:
- Ты - плохая большевичка. И плохой агитатор. Снова ее сжатые в