"Адельберт Шамиссо. Удивительная история Петера Шлемиля" - читать интересную книгу автора

избежать дальнейшей беседы со мной, и тут же заговорил о всяких пустяках с
кем-то другим.
Солнце уже сильно припекало, и жара начала тяготить дам. Очаровательная
Фанни небрежно обратилась к серому человеку, с которым, насколько я помню,
еще никто не разговаривал, и задала ему необдуманный вопрос: не найдется ли
у него заодно и палатки? Он ответил таким низким поклоном, словно на его
долю выпала незаслуженная честь, и сейчас же сунул руку в карман, из
которого у меня на глазах извлек материю, колышки, шнуры, железный остов --
словом, все, что требуется для роскошного шатра. Молодые люди помогли
разбить палатку, которая растянулась над всем ковром, - и опять это никого
не поразило.
Мне уже давно было как-то не по себе, даже страшновато. Что же я
почувствовал, когда при следующем высказанном вслух желании он вытащил из
кармана трех верховых лошадей - говорю тебе, трех прекрасных, крупных
вороных, взнузданных и оседланных! Нет, ты только подумай - еще и трех
оседланных лошадей, и все из того же кармана, откуда уже вылезли бумажник,
подзорная труба, тканый ковер двадцати шагов в длину и десяти в ширину,
шатер тех же размеров со всеми нужными колышками и железными прутьями! Если
бы не мое честное слово, подтверждающее, что я видел все это собственными
глазами, ты бы мне, конечно, не поверил.
Человек этот казался очень застенчивым и скромным, окружающие обращали
на него мало внимания, и все же в его бледном лице, от которого я не мог
отвести взгляда, было что-то такое жуткое, что под конец я не выдержал.
Я решил незаметно удалиться, мне это казалось совсем нетрудным,
принимая во внимание незначительную роль, которую я играл в здешнем
обществе. Я хотел воротиться в город, на следующее утро снова попытать
счастья и, если наберусь храбрости, расспросить господина Джона о странном
человеке в сером. Ах, если бы мне посчастливилось тогда ускользнуть!
Я уже благополучно пробрался через заросли роз до подножия холма и
очутился на открытой лужайке, но тут, испугавшись, как бы кто не увидел, что
я иду не по дорожке, а по траве, я огляделся вокруг. Как же я перетрусил,
когда увидел, что человек в сером идет за мной следом и уже приближается. Он
сейчас же снял шляпу и поклонился так низко, как еще никто мне не кланялся.
Сомнения быть не могло - он собирался со мной заговорить, и с моей стороны
было бы неучтивым уклониться от разговора. Я тоже снял шляпу и, несмотря на
яркое солнце, так, с непокрытой головой, замер на месте. Я смотрел на него с
ужасом, не отрываясь, словно птица, завороженная взглядом змеи. Он тоже
казался очень смущенным; не поднимая глаз и отвешивая все новые поклоны,
подошел он ближе и заговорил со мной тихо и неуверенно, тоном просителя.
- Извините, сударь, не сочтите с моей стороны навязчивостью, ежели я,
не будучи с вами знаком, осмеливаюсь вас задерживать: у меня до вас просьба.
Дозвольте, ежели на то будет ваше согласие...
- Господи помилуй, сударь! - воскликнул я в страхе. - Чем могу я
быть полезен человеку, который...
Мы оба смутились и, как мне сдается, покраснели. После минутного
молчания он снова начал:
- В течение того краткого времени, когда я имел счастье наслаждаться
вашим обществом, я, сударь, несколько раз,-- позвольте вам это высказать,--
любовался той поистине прекрасной тенью, которую вы, будучи освещены
солнцем, сами того не замечая, отбрасывали от себя, я сказал бы, с некоторым